Все цитаты из книги «Пелагия и чёрный монах»
Зато Митрофаний, пока дожидался их прихода, всё уже придумал.
Лицо красавца, до сего момента спокойное и насмешливое, вдруг исказилось: глаза вспыхнули, ресницы затрепетали, на скулах проступили розовые пятна.
Потом вместе с другими любознательными, всё сплошь лицами мужского пола, отправилась на обследование капитанской рубки.
Корреспонденты так и остались перед запертой дверью. Постояли некоторое время, на все лады повторяя загадочные слова «василиск» и «Арарат», а потом понемногу стали расходиться, так и оставленные в по…
Чуть коснулся кисточкой чёрной фигуры, и Полине Андреевне показалось, что та покачнулась, будто бы с трудом сохраняя равновесие под напором ветра.
— Восхищался — как гражданин земного мира. А как духовное лицо, обязанное печься о бессмертии души, осуждаю и скорблю.
Как было устроено нападение на Алёшу, Феликса Станиславовича и Матвея Бенционовича, я вам уже описывала. Уверена, что именно так всё и было.
— Здравствуйте, сударь. Здравствуйте, сударыня. Можете ли вы простить меня за то, что я не поздоровался раньше? Я не думал, что моё скромное присутствие может иметь для кого-то значение. Вы, сударь, …
Ступая по скрипучему полу, Матвей Бенционович попытался определить, где окно. Замер в нерешительности, но в это время месяц, на короткое время спрятавшийся за тучку, снова озарил небосвод, и слева вы…
Лагранж побагровел, готовый поставить зарвавшегося лекаришку на место, но здесь приключилось одно странное обстоятельство.
Лисицына покачала головой, дальше подглядывать не стала.
— В чём же состоит его безумие? — Полина Андреевна всё смотрела на осьминога, который чем дальше, тем больше месмеризировал её своим странным холодным взглядом.
И вот уже из четырёх проломов на пол, булькая, потекли чёрные, масляно посверкивающие струи.
— Отчего же-с? Есть. Гостиница «Ноев ковчег», пансион «Земля обетованная». А кто из дам желает вовсе от мужского пола отгородиться, в «Непорочной деве» селятся. Благочестивейшее заведение, для благор…
Но стояла так недолго, всего несколько секунд.
Коттедж номер три находился на самом краю поросшей соснами горки, которую Коровин взял в аренду у монастыря. Домик с гладко оштукатуренными белыми стенами показался Полине Андреевне ничем не примечат…
Прошмыгнула к выходу, прикрыв щёку платком. Жёлтый саквояж несла с собой — оставить в нумере не рискнула. Известно, какова в гостиницах прислуга — всюду нос суёт, в вещах роется. Не приведи Господь, …
Лидия Евгеньевна отшвырнула сияющую вилку, так и не замутнённую прикосновением к пище, всплеснула руками, как раненая птица крыльями.
Ох, до чего же был хорош! Полина Андреевна нащупала на груди под платьем крестик, сжала его пальцами.
Кто говорил: «Надо бы залезть, ногой на сук опереться да сачком его зачерпнуть», хотя ясно было, что сачку тут, в парке, взяться неоткуда. Другой рассуждал сам с собой вслух: «Можно бы на сук лечь и …
— Схимник? Старец Израиль? У которого на куколе вышит череп с костями?
— Да-да, я читал в «Физическом вестнике». Уран — это такой природный элемент, обладающий необычными свойствами. Его и ещё один элемент, радий, сейчас изучают лучшие умы Европы. А урановая смолка — эт…
Не была исключением и госпожа Лисицына, подумавшая про себя: «Надо же, какие в Арарате встречаются типы. Неужто и этот на богомолье?»
Лагранж успокаивающе потрепал её по мокрой щеке и быстро, по-военному, оделся.
Теперь оставалось только прибегнуть к последнему женскому оружию — крику. Пожалуй, и с самого начала так следовало бы, чем кулачками размахивать.
— Вот, смотри, что я тебе принесла, — ласково, как маленькому, сказала она и стала вынимать из висевшего на шее рукодельного мешка тарталетки, канапешки и пирожки-миньончики, ловко похищенные с тарел…
Она оглянулась на него, дав Феликсу Станиславовичу полюбоваться своим резным профилем. Кивнула.
— Скажите, ваше высокопреподобие, случалось ли вам когда-нибудь видеть живого крокодила?
— Известно что. Он. Прошествовал по водам. Потом луна за облако зашла, снова вышла, а его уж нет…
Снова вздохнула, но менее горько, чем в первый раз. Стала слушать, о чём говорят архиерей и настоятель.
Вот о чём я хотела Вам сообщить, когда осмелилась заглянуть в комнату. Вы меня выгнали и правильно сделали. Получилось к лучшему.
Даже если нарочно постараться, вряд ли было бы возможно выдумать более парадоксального кандидата для тайной инспекции по деликатнейшему внутрицерковному делу.
— У меня употребляют, и греха в том не вижу. Ещё во времена моего новоначалия я уразумел, что из постноедящего хороший работник не выйдет — сила не та. Поэтому свою братию я кормлю питательно. Ведь С…
— Ну вот, — удовлетворённо кивнул Николай Всеволодович. — По крайней мере воспаления не будет. А теперь вы.
— Не бывает простых выходов из сложных положений! Так и знайте! — запальчиво воскликнула инокиня. — А военные ваши только всё ломают и портят! Там, где потребны такт, осторожность, терпение, они влез…
— Господин Лямпе! Сергей Николаевич! Что это за тайны подземелья?
Как заколдованный, Бердичевский вцепился в серебряную скобу. Наездница гортанно вскрикнула, ударила коня хлыстом, и вороной с места взял резвой рысью.
Упёрлась спиной в бугристую стену. Дальше отступать было некуда.
— Давайте на набережной, близ Ротонды. Чтобы вам легче найти. Вы правда придёте?
— А, это ты в том смысле, что он сам верит в свои бредни. Примерещилось ему нечто, по-научному именуемое галлюцинацией, он и принял за подлинное событие. Так?
Что значит «смерть смутна»? Уж не об убийстве ли речь? Если так, то кто умертвил святого старца и с какой целью?
— Атлас — пустое, циничная шутка. И что с тысячью женщин переспал — чушь. Это невелика доблесть — арифметикой брать. Всякий может, и недорого встанет, если трёхрублёвыми блудницами не брезговать. Нет…
— Это почему же? — с невинным видом спросила жертвовательница. — Что там такого страшного?
Отсюда мысли Бердичевского естественным образом повернули на семью.
Старец усмехнулся своими полными губами, так мало подходящими к аскетичному, обтянутому кожей лицу.
Митрофаний хотел возразить, но монахиня замахала на него руками, и пастырь изумлённо уставился на свою духовную дочь, ибо никогда ещё не видел от неё такой непочтительности.
— Ну что вы так кричите, доктор? — поморщился новоиспечённый статский советник, отодвигаясь. — Я ведь, кажется, не глухой. Кстати, давно хотел вам сказать. Вы напрасно думаете, что больные не слышат …
Не вызывало никаких сомнений, что, если бы сейчас происходили олимпийские состязания, эта новомодная европейская забава, медаль за быстроту бега досталась бы не преследователю, а его несостоявшейся ж…
Побуждаемая самолюбием, в душе шевельнулась отвага. Теперь нужно было её бережно, как трепещущий на ветру огонёк, распалить, не дать угаснуть.
— Да. Главный. Нет, машет! Я к Коровину, а он иглой! Я тетрадь, а он не читает! — Голос Сергея Николаевича задрожал от давней обиды. — Думал-думал, придумал. Чёрный Монах. Испугаются. Проклятое место…
— Уважаю вашу преданность жениху и более не смею на неё покушаться.
Митрофаний посмотрел на Бердичевского, как бы взвешивая, потом на худосочного физика. Вздохнул.
На что ни падал взгляд чиновника, ему всё решительно не нравилось. Ни кислые физиономии попутчиков-богомольцев, ни хмурые просторы великого озера, ни шаркающая побежка постноликих матросов. Капитан ж…
Вошли в лабораторию. Несмотря на день, шторы задвинуты, свет не горит. Тихо.
Архимандрит на что твёрдый был муж, а не выдержал, до конца ужасный сон не дослушал — капитулировал. Написал рекомендацию, как требовалось, слово в слово.
Вторая дочь, Людмилочка, та скорее в отца — любит поплакать, жалостлива, к природе чувствительна. Трудно ей придётся в жизни. Дал бы Бог жениха внимательного, человечного.
Она открыла глаза и увидела, что богатырь с размаху проломил борт — и, кажется, ниже ватерлинии, потому что в дыру хлынула вода. А капитан размахнулся и ударил снова. Потом ещё и ещё.
Полуминуты хватило, чтобы молодая дама разобралась в происходящем.
Из трёх схимников один считался старшим и посвящался в игумены. Только ему скитский устав разрешал отворять уста — для произнесения не более, чем пяти слов, причём четыре из них должны были непременн…
Матвей Бенционович себя человеком военного склада отнюдь не считал, но всё равно немного обиделся.
Феликс Станиславович сосредоточенно наморщил лоб.
— Как где? Здесь. — Учёный обвёл рукой стены подвала, после чего потыкал пальцем на приборы. — Всё главное сюда. Всё-таки каменные. Я — ладно, я исследователь. А ему (Лямпе кивнул на Бердичевского) н…
— Ну вот, так-то лучше, — сказал Коровин. — Как идут опыты над вашим верным Санчо Пансой? Где он, кстати? Наверху?
— Ладно уж, Донат Саввич! Пускай. Не хочет — не надо.
— Уж и имя выбрали. Подумали-подумали и назвали…. — Митрофаний выдержал паузу. — Акакием. Будет теперь Акакий Матвеевич. Чем не прозвание?
Опустил лоб на плечо даме, для чего пришлось слегка согнуть колени, тяжко вздохнул.
Кельнер сказал, что эта дама бывает в кофейне часто. Значит, у меня ещё будет шанс, подумал я и от нечего делать стал воображать всякие соблазнительные картины, про которые вам как особе духовного зв…
Госпожа Лисицына стояла в крайне неудобной позе: одна нога выставлена вперёд и держит всю тяжесть тела, другая на носке.
— Но без свежего воздуха и моциона он долго не проживёт!
Положив тетрадь на место, незваная гостья полезла через форточку обратно. Сначала выбросила наружу саквояж (ломаться там вроде было нечему), потом протиснулась сама.
— Клянусь вам, ничего скверного! То есть, конечно, с одной стороны, я виноват перед вами в том, что…
Мальчишка не вырывался, стоял смирно, только очень уж дрожал.
— Католичество допускает ещё и чистилище, потому что людей совсем хороших и совсем плохих мало, — медленно проговорил епископ. — Чистилище, конечно, нужно понимать в смысле духовном — как место очище…
— Тут вы правы. И насчёт архимандрита, скорее всего, тоже. Женщин он терпеть не может. Чем я беззастенчиво и воспользовалась, чтобы силой вырвать у бедняжки пропуск в вашу цитадель.
Любой, даже самый крепкий рассудок не выдержит подобного испытания — тут расчёт преступника был верен. Да он ещё и не удовлетворился сделанным, о чём скажу ниже.
Согнулся пополам, зашёлся от хохота и теперь уже повторял другое: «Бамс! Бамс! Бамс!»
Архиерей шагнул вперёд, решительно отодвинув доктора в сторону.
— Всё, идёмте, — потянул полковника за рукав Коровин. — Он сейчас уснёт.
Обезручев, Полина Андреевна не сдалась — стала лягаться, норовя попасть противнику по коленке, а если получится, то и выше.
— Удобно ль вам сидеть, дочь моя? — учтиво спросил Виталий, поглядев на стенные часы. — Монастырская мебель груба, предназначена не для услады, а для плотеумерщвления.
Полина Андреевна не возразила — нечего было.
Но вот по глади пролегла жёлтая дорожка, и цвет ночи сделался из монотонно чернильного переливчатым, тьма поджалась, уползла на края неба, а посерёдке воссияла луна. И в тот же самый миг прямо передо…
— Полина Андреевна, вы? — остолбенел доктор. — Вот уж не… Господи, что это с вами? Что он с вами сделал?!
— Напрасно вы так себя казните! — воскликнул он, едва чиновник договорил. — Право, напрасно! Я мало что знаю про любовь между мужчинами и женщинами, однако же мне рассказывали, и читать доводилось, ч…
Ах, немедленно ответил сам себе полицмейстер, город небольшой, гостиниц немного, а мужчина он собою видный. Разыскать было нетрудно.
Он засмеялся, да неудачно — повело в долгий мучительный кашель. Вытер губы, завернул чёрный куколь вокруг шеи поплотнее. Может, и к лучшему, что дольше на острове не задержался. Вот-вот ударят холода…
Оглянувшись, увидела, что Иона топает следом, тяжело грохочет сапогами. Только где ему было угнаться за быстроногой бегуньей! К тому же одно дело — длинная ряса, и совсем другое — легчайшие, не сковы…
— Ах, как нескоро, — огорчилась Лисицына. — Нам с вами не дожить.
Новый Арарат показался Лисицыной городком славным, разумно устроенным, но в то же время каким-то несчастливым, или, как она мысленно его определила, «бедненьким». Не в смысле обустройства улиц или ск…
— Успокойтесь, Сергей Николаевич, успокойтесь, — пришёл на помощь доктор. — Сейчас мы с Матвеем Бенционовичем договорим, и я его отправлю к вам в лабораторию. Идите туда, ждите.
— Даже не думай! — построжел преосвященный. — Хватит! Погрешили, погневили Бога, пора и честь знать. Каюсь, сам я виноват, что благословлял тебя на такое непотребство — во имя установления истины и т…
Оказалось, знакомый. Такого раз увидишь — не позабудешь: чёрный берет, клетчатый плащ, фиолетовые очки, бородёнка клоком. Тот самый невежа с пристани.
— Почту за счастье! — обрадовался Лев Николаевич. — Так редко, знаете ли, встретишь здесь начитанного, высококультурного человека. И потом, не всякому со мной говорить интересно. Я не умён, не образо…
И не стала больше ждать, пошла как есть, в дамском и с саквояжем.
— Я тебя не боюсь! Я знаю, ты не призрак, а человек!
Среди ночи Феликс Станиславович очнулся от сильного толчка, приподнялся на локте и увидел совсем близко испуганные женские глаза. Хоть узкое ложе не было приспособлено для двоих, полковник, как впроч…
Что это блеснуло под луной справа? Кажется, стеклянная кровля. Оранжерея?
Лисицына села на самый край ни жива ни мертва — и от радости, и, конечно, от страха. Отметила, что седины в бороде преосвященного стало больше, что щёки запали, а пальцы сделались тонки и слегка подр…
Я тогда своё кругосветное путешествие завершал, на четыре года растянувшееся. Начал с Европы, а заканчивал на краю света, в Японии. Много повидал. Не скажу „всякого и разного“, скажу лучше „всяких и …
Только не было на холме никакой Лидии Евгеньевны. Исчезла.
Простите, что не дождалась и опять самовольничаю, но я ведь не знаю, сколько продлится Ваше лечение. Вы сказали, что это может быть целая неделя, а столько уж ждать точно невозможно. Полагаю, что и в…
Он прокричал трижды, прежде чем наездница обернулась. Поняла, в чём дело, кивнула и поворотила назад. Подъезжала медленно, разглядывая господина в пальмерстоне и запачканных штиблетах со странной, не…
— Да вот сюда пожалуйте, — показал он на неудобный, специально для подобных случаев заведённый стул: с рёбрышками по сиденью, с шипастой спинкой — больше четверти часа на таком инквизиторском седалищ…
Монахи в два счёта оцепили пожарище и подвинули толпу, для чего палицы не понадобились — зеваки безропотно вняли призывам порядкоблюстителей.
Наконец, владыка отложил листки, хмуро задумался. Спрашивать ни о чём не спрашивал — видно, толково было изложено.
Старшая дочь, Катенька, слава Богу, пошла в мать. Такая же решительная, цельная, знающая, чего хочет и как этого добиться.
— Хватит глупости, — бесцеремонно дёрнул архиерея за рясу Лямпе. — Тех вывезти. Новых не пускать. Только меня. Сначала нужно экранирующий материал. Ищу. Пока ничего. Медь нет, сталь нет, жесть нет. М…
— Говорите, простая душа? Я тут у Лидии Евгеньевны в спальне пакетик кокаина нашёл, и ещё два пустых, со следами порошка. Знаете, кто эту гадость ей с материка доставляет? Ваш мореплаватель.
Я не сразу догадалась, чем он нанёс удар, находясь на довольно значительном от меня расстоянии. А потом вспомнила одну историю, рассказанную мне доктором, и некую картину, нарисованную здешним художн…
— Да-да, сын мой, простите, — успокоил его преосвященный и обернулся на Бердичевского — слушает ли. Тот слушал, и превнимательно, но, судя по наморщенному лбу, мало что понимал. В отличие от епископа…
— В чём разбираться-то, в чём?! Неужто ты вправду в привидения веришь? Стыдись, Пелагия, суеверие это! Святой Василиск уж восемьсот лет как преставился, и незачем ему вокруг острова по водам крейсиро…
«Кукулус» — это, верно, cucullus — куколь. А «нонфацит» — non facit. Получается: «Cucullus non facit monachum». To есть «Куколь не делает монаха», или «Не всякий, кто в куколе, — монах»!
Но окна белого, украшенного колоннадой особняка были темны — доктор уже спал. Лисицына немного постояла, прислушиваясь, ничего примечательного не услышала и пошла дальше.
Путешественница ещё не успела добраться до гостиницы, а уже высмотрела все ново-араратские необычности и составила себе о диковинном городе первое впечатление.
Втроём — доктор, епископ и Лисицына — они вошли в коттедж № 7. Заглянули в спальню. Две пустые кровати — одна, Бердичевского, скомканная, вторая аккуратно застеленная.
Эта предпосылка, до которой я додумался лишь третьего дня, и вывела меня к решению задачи.
— Машенька, ангел мой, тут такая оказия… Важнейшая поездка… Всего на недельку, и отказаться никак невозможно… Я постараюсь быстрей, честное благородное…
— Знаю, отчего ты мне проповеди читаешь, отчего бесишься, — ответил на это проницательный пастырь. — Обижена, что я в Новый Арарат не тебя послал. И к Матвею ревнуешь. Ну как он всё размотает без уча…
— Пардон. Не все, знаете ли, так щепетильны-с… — Клерк застрочил по бланку, ловко обмакивая стальное перо в чернильницу. — На чьё имя прикажете оформить?
— Как что? Всю жизнь вашего племянника, с самых первых дней. Когда начал держать головку, в сколько месяцев стал ходить, до какого возраста мочился в кровать. И родословную тоже, со всеми подробностя…
— Вы это говорили уже, и я при Бердичевском препираться не стала. Сестре Пелагии, конечно, нельзя. А Полине Андреевне Лисицыной очень даже возможно.
— Да, — всхлипнул товарищ прокурора. — Ему всё равно. Я закричал формулу, и он отодвинулся, растаял.
— Какая поразительная история! — восхитилась пассажирка. — А всего удивительней в ней то, что вы, спасшись, в самом деле постриг приняли. Знаете, этак многие в отчаянную минуту обеты Богу дают, да по…
— Ну, что там у вас в Арарате стряслось? Сказывай.
После унылого, раскатистого сигнала миновал какой-нибудь час, ну, может, чуть больше, и в комнату к Полине Андреевне, которая за это время успела позавтракать, одеться и уже готовилась ехать навещать…
Я, как узнал, конечно, опечалился, но не то чтобы очень сильно, потому что к тому времени успел новой целью увлечься, самой недостижимой из всех.
— Это хорошо, когда хорошие вести, — заметил он.
А ещё через две ночи произошло событие уже несомненное, повлекшее за собой самые тяжкие, даже трагические последствия.
— Приналечь? — деловито переспросил полковник. — Это мы быстро.
Оглушив свою жертву, злоумышленник клал её в гроб (там на столе гроб, сколоченный бакенщиком для себя, но оставшийся невостребованным, поскольку утопленника так и не нашли) и закрывал сверху крышкой.…
Когда Алёша не послушался, она ничего больше говорить не стала, а взвела курок. Щелчок, вроде бы не такой уж и громкий, в пещерной тишине прозвучал до чрезвычайности внушительно.
Разве что про домик бакенщика, хотя это будет уж совсем непонятно.
Если уж сказать всю правду, Полина Андреевна на доктора нисколько не обиделась, да и вообще нужно было ещё посмотреть, кто кого использовал во время несчастливо завершившегося ужина. Несомненно, у до…
Она ждала чего угодно, но только не того, что последовало.
Иногда, правда, ломать голову не приходится. К примеру, не успел я сойти с парохода, как ко мне приблизился колоритнейший типаж. Вообразите бородёнку пучком при полностью обритых усах, под мышкой зак…
— Что? — прошептал он. — Скажите, что вам показалось? Ради бога!
Сначала под ногами захрустели стеклянные осколки, а уж потом Пелагий разглядел огромную дыру, проломанную прямо в прозрачной стене оранжереи.
Пуля, которую я извлекла из бревна, не 45-го калибра, как в «смит-вессоне» полицмейстера, а 38-го и выпущена из револьвера системы «кольт», что я сверила по своему баллистическому учебнику. После уби…
Полина Андреевна прохаживалась взад-вперёд, кутаясь в свой длинный плащ, и терзалась нетерпением, а публики всё не убывало. Прямо у павильона остановилась компания немолодых дам, наладилась обсуждать…
Потом Есихин сунул кисть за пояс и полез на стремянку, установленную посреди комнаты. Наблюдательница прижалась к стеклу щекой и носом, чтобы подглядеть — чем это художник будет заниматься наверху.
Что делать? Замереть на месте, надеясь, что обойдётся, или броситься наутёк?
Госпожа Лисицына малодушно повернулась к зеркалу неповреждённым профилем и скосила глаза — получилось вполне пристойно. Но потом снова обернулась анфас и застонала. Ну а если посмотреть слева, то лиц…
Тихонько скрипнула прозрачная, почти невидимая дверь, и Лисицыной дохнуло в лицо диковинными ароматами, сыростью, теплом. Она сделала несколько шагов по дорожке, зацепилась ногой не то за шланг, не т…
Полина Андреевна обошла третий вокруг, чтобы заглянуть внутрь с противоположной стороны.
Из-за скоротечности разговора, не занявшего и десяти минут, времени до следующей встречи, с доктором Коровиным, оставалось ещё очень много. Чтобы не тратить его попусту, а заодно и успокоить себя моц…
В связи с неотвратимо надвигающимся мраком послушника тревожили два соображения. Не будет ли вылазка тщетной, не передумает ли злоумышленник представлять Василиска? А если всё же появится, не следова…
Название — «Бесы» — и изрядная толщина «романчика» меня, действительно, напугали, и читать его я взялся лишь на пароходе, под плеск волн и крики чаек. За ночь прочёл до половины и, кажется, понял, к …
При слове «беда» Митрофаний удовлетворённо кивнул, как если б и не ожидал ничего иного от этого безмерно длинного, никак не желающего закончиться дня. Поманил пальцем ободранного, запылённого вестник…
— А это она у них на груди, под рубашкой лежала. — Монах пожал плечами. — Мирские глупости.
Ах, как скверно пахло в скорбном покое! Камфорой, крахмальными халатами, прокипячённым металлом. Митрофаний лежал на высоком старинном ложе, синий балдахин которого был украшен рисунком небесного сво…
— Какую пакость? — совсем растерялась Полина Андреевна.
— Хромоспектрографию. Это одно из изобретений Сергея Николаевича. Он открыл, что каждый человек окружён некоей эманацией, невидимой зрению. Цвет этого излучения определяется состоянием внутренних орг…
Начиная сердиться, Митрофаний ухватил себя пальцами за бороду.
Неожиданное приглашение было Полине Андреевне кстати, но согласилась она не сразу.
— И Донат Саввич даже не спросил, зачем вам такая диковина?
Сей последний, впрочем, для посещений был совершенно недоступен, ибо находился на малом лесистом утёсе, носящем название Окольнего острова и расположенном прямо напротив Ханаана, но только не обжитой…
А однажды ехал я через Лиговку на некую загородную виллу и увидел у дороги, в канаве, её, Поздняеву — грязную, паршивую, с седыми волосами, почти без зубов. Она-то меня видеть не могла, потому что ва…
Поспешно полез назад в лодку, толкнув ногой берег.
Чёртов докторишка! Битый час издевался, заставлял выдумывать всякую чепуху про детскую ветрянку и онанистические склонности обожаемого племянника, а сам отлично всё понял!
— Кто убьёт? Кого? — удивился Матвей Бенционович, с отвычки ещё не очень хорошо соображавший, да и как было сообразить, если письма не читал?
Тут он засмеялся, уже не обращая внимания на разбитую губу. Щели меж белыми зубами тоже были красны от крови.
У такой живучести имелась одна особенная причина, именуемая «Василисков скит», но о ней мы расскажем чуть ниже, ибо скит всегда существовал как бы наособицу от собственно монастыря. Последний же в де…
Пока Донат Саввич хлопал себя по многочисленным карманам халата и сюртука, владыка заглянул внутрь.
Красивый мужчина нисколько не смутился, а галантно приподнял кепи и поклонился. Дама вновь бесшумно задвигала губами, теперь уже более продолжительно, но значение неслышных снаружи слов опять угадыва…
Тонконогий жеребец рысил по дороге немножко боком, как это иногда бывает у особенно породистых и шаловливых энглезов, так что сидевшая амазонкой наездница была видна товарищу прокурора вся — от шапоч…
Это во всех отношениях удивительное письмо произвело на участников совещания неодинаковое впечатление.
— Вот дверь. Но там было пусто, и никакой лаборатории…
В мире, который для госпожи Лисицыной сейчас сжался до размеров деревянной клетки, не было ничего кроме мрака и плеска воды. Обидней всего гибнущей Полине Андреевне сейчас показалось то, что её письм…
Госпожа Лисицына решила подождать, пока зрение свыкнется с мраком, оперлась рукой о стену. Но со слухом у Полины Андреевны всё было в порядке, и потому, услышав за спиной шорох, она быстро повернулас…
— Малиновая, малиновая голова! Безнадёжен!
Не стану обременять Вас печальными деталями, ибо всё же не вполне уверен, что Вы знакомы с моим новообретённым пациентом. Учитывая религиозную тематику его бреда (невразумительного и почти бессвязног…
А мозг продолжал свою работу, теперь уже никому не нужную.
Любой из ханаанских старожилов рассказал бы Пелагию, что при северном ветре луна обречена и уже нипочём не выглянет, разве что на несколько кратких мгновений, да и то не вчистую, а сквозь какое-нибуд…
Он стал думать о жене, благодаря которой его жизнь обрела полноту, смысл и счастье. Как же Маша мила, как хороша, в особенности в период беременности, хоть глаза у ней в эту пору делаются красные, ве…
Упрашивать Алексея Степановича не пришлось. Он жадно схватил сразу два миньончика, запихнул в рот. Ещё не прожевав, потянулся ещё.
Ленточкин пребывал в совсем жалком состоянии, ему довольно было малости. А вот к Бердичевскому, сохранившему крупицы памяти и членораздельность, Лямпе проявил особенное внимание. Устроил так, что Мат…
С тяжким вздохом и чувством вины Лисицына достала из чемодана косметический набор — ещё один комплимент от туристической конторы «Кук энд Канторович», полученный одновременно с уже поминавшимся рукод…
Почувствовав мой взгляд, Принцесса обернулась в профиль, который я разглядел не вполне отчётливо, поскольку лицо её высочества было прикрыто дымчатой вуалеткой, но достало и того, что я увидел: тонки…
— Да. Страстная, нерассуждающая, всеохватная — одним словом, такая, какой и должна быть любовь.
Посудина, похоже, была совсем ветхая. Щели просвечивали не только в потолке, но и кое-где по верхушкам бортов. На высокой волне этакий броненосец наверняка нахлебается воды, а может, и вовсе потонет.
Ах, до чего же он ей нравился! Если бы, пользуясь интимностью создавшейся ситуации, Николай Всеволодович позволил себе хоть один игривый взгляд, хоть одно нескромное пожатие, госпожа Лисицына немедле…
Ничего, подобрал. Опыта не занимать было, а пуще того — знания женского сердца.
Ах! Люк был закрыт на засов. Даже теперь из трюма не выбраться!
— Да, изобретательно, — не стала оспаривать Полина Андреевна. — Только очень уж безжалостно. За жестокость я вас и недолюбливала. Не понравилось мне, как безобразно вы проректору за обиду свою отомст…
Исследователь был так увлечён своими наблюдениями, что не расслышал шагов. Вид у него был чудной: на голове пожарная каска, к груди привязан цинковый таз — обычный, в каких стирают бельё.
— Андре, я тысячу раз просила не напоминать мне о моей чудовищной фамилии! — вскричала госпожа Борейко голосом, который мужчиной, вероятно, был бы охарактеризован как звенящий, госпоже Лисицыной же о…
Споткнулся о толстый, вьющийся по земле стебель, грохнулся во весь рост. Это-то и помогло. С пола Феликс Станиславович увидел кончик ноги, высовывающийся из-за волосатого ствола пальмы — шагах в деся…
Зато под кроватью обнаружился жёлтый саквояж свиной кожи. У замка медная табличка с монограммой «Ф.С. Лагранж». Внутри оказались собранные Бердичевским следственные материалы: протокол осмотра тела с…
Бердичевский покачал головой. Говорить не решался, потому что зубы были плотно стиснуты — имелось опасение, что если дать им волю, то начнут постыдно клацать.
Он посмотрел вокруг, даже под топчан заглянул. Лисицына молчала, обмякший, несчастный Николай Всеволодович тоже.
— За что? — изумилась Лисицына, думая, что ослышалась.
Кто скрывается под личиной разгневанного Василиска, мне неизвестно, однако предположение относительно цели его злых деяний у меня имеется.
Вот и мостик, вот и ограда. Лев Николаевич обещал ждать здесь.
— Так то святые, их один на миллион. И потом, как с теми быть, кто себя погубил не из страха или слабости, а ради своих ближних? Вы вот, помню, из газеты читали про капитана парохода, который при кру…
Монашек кивнул, будто именно эти слова и ожидал услышать.
— Что ж я, образованной женщины от кухарки не отличу? На переносье след от дужки очков — еле-еле виден, но я на мелочи приметлив. Морщинки вот здесь. — Он показал пальцем на уголки её глаз. — Это от …
Другая вероятность — заговор среди монахов, недовольных хозяйственной истовостью Виталия в ущерб духовному служению и душеспасению. То, что у высокопреподобного среди старшей братии есть негласная па…
Начал он с замены прежней монастырской гостиницы, ветхой и худосодержанной, на новую, с открытия превосходной постной кухмистерской, с устроения лодочных катаний по протокам и бухточкам, чтоб приезжи…
Вы только не подумайте, кудесник Мерлин, что ваш рыцарь окончательно перетрусил. Я готов рассмотреть версию, что вселенная не исключительно материальна, но это означает не капитуляцию, а перемену мет…
Он обвёл рукой комнату, которая Полине Андреевне в её нынешнем блаженном состоянии показалась необычайно романтичной. В половине единственного окна вместо отсутствующего стекла была вставлена свёрнут…
Для того, впрочем, имелись и вполне извинительные основания, поскольку Алексей Степанович был сыном старинного товарища владыки, который, как известно, до пострига служил кавалерийским офицером. Этот…
Только теперь полковник припомнил последнее письмо Алексея Степановича, в котором, точно, говорилось о домике бакенщика и намерении молодого человека отправиться туда ночью. Впрочем, про это Феликс С…
— Что, дочь моя? А, про Илария. Не знаю, мы ведь друг другу лица не показываем, а говорить нам не дозволено. Что нужно — знаками изъясняем. Видал я когда-то в монастыре учёного брата Илария, но давно…
— Ты это нарочно сказала, чтоб меня подразнить. Ни в каких призраков ты не веришь, уж мне ль тебя не знать.
Обычным образом понравиться я ей не мог, очень уж непохож на мужчин, которых она привыкла видеть. Значит, на непохожести и сыграть можно.
— За душу Феликса Станиславовича буду молиться. Один, у себя в молельне. В церквах за самоубийцу просить нельзя. Хоть он и сам Бога отринул, так что прощения ему не будет, а всё равно доброго поминов…
— Морфеогенум — чушь, — пробурчал Лямпе. — Ко мне. И очень просто. Вдвоём. Мне всё равно, ему нестрашно.
И уж не терпелось ему, чтобы гостья ушла, оставила его в одиночестве — стал к двери подталкивать.
— Договор нарушаете? — грохнул своим жезлом об пол Виталий. — А договор, сударь, он дороже денег! Вы мне что обещали? Что не станет она братию трогать! И что же?
Лодка ткнулась носом в песок. Брат Клеопа взял корзинку с провизией, соскочил на берег. Напарнику погрозил пальцем: тихо, мол, сиди.
Эту мудрёную, изобилующую диковинными терминами лекцию госпожа Лисицына прослушала с чрезвычайным вниманием. Художник же продолжал трудиться над своим полотном и ни малейшего интереса к рассказу не п…
А предвестник Апокалипсиса членораздельно говорить от тоски и ужаса более не мог — затрясся всем телом, и по мучнистому, обросшему бородой лицу покатились слёзы.
Следующий день был «зелёный». То есть не совсем зелёный, не листвяного цвета, а скорее морской волны — синяк начал густую синеву терять, бледнеть и вроде как подзеленился.
Полина Андреевна хотела уже идти дальше, чтобы не видеть, как белый пушистый комок с писком полетит вниз, и не слышать, как страшно закричит девчушка (увели бы её, что ли), однако здесь к собравшимся…
— Прости, прости, спаси, — лепетала бедная госпожа Лисицына, винясь перед Вечным Суженым за проклятую женскую слабость.
— С ними, — Израиль кивнул на двери, расположенные напротив, — нет. С собой, когда один, да. Входи. Ночью в Подходе нельзя.
— Я тебе про это после объясню, — смутился Митрофаний. — Понимаешь, Матвей, по монашескому уставу сие, конечно, вещь недопустимая, даже возмутительная, но…
— Положи камешек, раб божий, — сказал писаный красавец, с интересом разглядывая дюжего монаха и лежащую у его ног молодую женщину. — И поди сюда, я надеру тебе уши, чтоб знал, как обращаться с дамами.
— Нам нужно! Непременно! Обо всём! — затараторил коротышка, глотая слова и целые куски предложений, так что общего смысла в трескотне не просматривалось. — Я слышал! Власти предержащие! Священный дол…
— Есть один человек… Страшный человек, настоящее чудовище. Он — проклятье всей моей жизни. — Девушка говорила медленно, будто каждое слово давалось ей с трудом. — Я пока не назову вам его имени, я ещ…
— Брат Клеопа везёт в скит нового схимника, — сказала Лисицына подошедшему Николаю Всеволодовичу, щурясь (футляр с очками так и остался на полу заколоченного павильона, вместе с платьем). — Зовут его…
Там злоумышленник проделал трюк похитрей, чем на косе, но тоже обошлось без мистики.
— А где Лямпе? — шёпотом спросила Полина Андреевна.
— Кажется, по роду деятельности я обязан быть неплохим физиогномистом, — говорил Донат Саввич, поглядывая то на Бердичевского, то в окно. — И ошибаюсь в людях очень, очень редко. Но ваш полицмейстер …
Здесь тоже не спали. В окнах всего первого этажа горел свет. Полина Андреевна вспомнила: спальня от входа слева, лаборатория справа. Матвей Бенционович, должно быть, в спальне.
— Да вы это, вы. Больше некому. Я сначала на Сергея Николаевича Лямпе подумала, но сейчас, когда одна через Подход в темноте шла, прозрела. Это часто бывает: когда очи слепы, ум и душа лучше видеть н…
Рассказчик перекрестился, все прочие последовали ero примеру.
Что до Пелагии, то, соглашаясь с Бердичевским относительно нецелесообразности архиерейской инспекции, монахиня не видела резона и в откомандировании на острова светского человека, который, во-первых,…
— А-а! — захлебнулась криком Полина Андреевна, схватившись за сердце.
«История-то одна, а женщин было две. Первая ещё девочка совсем. Росточком мне едва до локтя, тоненькая, хрупкая. Ну да у них такие не редкость.
— Раньше он про вас всё время спрашивал! — в отчаянии прошептала она Митрофанию. — А теперь и не глядит… А где господин Лямпе? — осторожно спросила она, приблизившись к сидящему.
А пугаться было чего. Автомат заслонил собою светлое пятно двери, и госпожа Лисицына увидела — нет, не шкаф, а огромный силуэт в чёрной монашеской рясе.
На набережной у павильона пришлось долго ждать. Вечер выдался ясный, безветренный, и гуляющих было столько, что проскользнуть за дощатый домик, не привлекая внимания, никак не получалось.
— Погодите, отче, — встрял Пелагий. — Про мироварца — это, кажется, из книги Иисуса сына Сирахова. «Мироварец» — лекарь, а «смешение» — лекарство, по-учёному микстура. Только вот к чему «нонфацит», н…
— В сущности я чудовищно одинок. А так, знаете, иногда хочется понимания, тепла и… ласки, да-да, самой обыкновенной человеческой ласки.
— Что такое «делитель»? — настороженно спросила Лисицына.
— Чёрный Монах? — переспросила она. — Это призрак Василиска, который якобы бродит по воде и всех пугает?
Хороша инокиня, нечего сказать, мысленно горевала Полина Андреевна, запудривая безобразное пятно. И ещё завидовала брюнеткам: у них кожа толстая, смуглая, заживает быстро, а рыжим при их белокожести …
— Продолжай. Да только смотри, без вранья.
Ну да не буду подробности рассказывать, неинтересно. Главная трудность в том заключалась, чтоб мне с ней, выражаясь по-научному, в один биологический вид попасть, внутри которого возможно скрещивание…
Оттолкнув увлекательную тетрадку, владыка неблагостно подобрал рясу, с топотом бросился из подвала вверх по лестнице.
Как по-вашему, владыко, кто убил бедного обжору — я или Чёрный Монах? Даже если и он, то всё равно я получаюсь соучастник.
Дописав письмо, Полина Андреевна посмотрела в окно и озабоченно нахмурилась. Небо, ещё недавно ясное, сплошь залитое равнодушным лунным сияньем, меняло цвет: северный ветер натягивал от горизонта к с…
Окончательному изменению намерений Лагранжа способствовало и ещё одно немаловажное обстоятельство: по заходе солнца и воцарении над островом тьмы стало ясно, что новорожденный месяц ещё слишком мал и…
Глотая слёзы, Бердичевский бормотал: «Маша, Машенька, прости… Я снова тебя предал, и ещё хуже, чем там, на дороге! Я бросаю тебя, бросаю одну…»
Я почти оглох от застучавшей в ушах кровяной пульсации, но всё равно явственно услышал четыре слова, хотя произнесены они были очень тихо: «Не спасение, но тлен» — и чёрная фигура указала рукой на Ок…
Двор, заставленный экипажами соболезнователей, Пелагия пересекла неспешно, пристойно, но, повернув в сад, за которым располагался корпус епархиального училища, перешла на нечинный бег.
Полковник тряхнул головой, окончательно проснулся и услышал рёв шторма, ощутил сотрясание корабельного корпуса — даже странно стало, как это любовников до сих пор не вышвырнуло из кровати.
На заливистый, с одышкой и всхлипами хохот, донёсшийся из спальни, в дверь заглянули уже безо всякого стука, только не госпожа Лисицына, а доктор Коровин с ассистентом, оба в белых халатах — должно б…
— Хорошо, отче, — пролепетала она, опустив глаза.
Оказалось, что нельзя. По возвращении в столицу граф доложил государю, что отец Виталий является адептом сомнительной экономической теории, полагающей истинное богатство страны не в природных ресурса…
— Не могу с вами согласиться, дочь моя. Это прежним настоятелям, кто до меня был, Окольний остров корм давал, а мне, честно сказать, от него одна докука. Паломники сейчас в Арарат не столько ради Вас…
Тот же самый ветер, да не просто свежий, как в проливе, а сильный и напористый, дул и по другую сторону Окольнего острова, на озёрном просторе.
Подождав, не будет ли сказано ещё чего-нибудь, и не дождавшись, монахиня успокоительно кивнула, поцеловала вялую руку больного и встала. Доктор уж подпихивал её в бок: ступайте, мол, ступайте.
Попробуем, ведь попытка не пытка. В худшем случае выставлю себя болваном — ничего, не страшно.
Формула не только заставит неосмотрительного духа немедленно предстать перед взыскующим, но и убережёт его от опасности. А если дух всё же пожелает отомстить (правда, такое случается только со злыми …
Матвей Бенционович скрипел пером и часто вытирал пот на проплешине, хотя в мертвецкой было куда как не жарко — из приоткрытой двери ледника, откуда выкатили тележку с телом полицмейстера, потягивало …
Исполнив эту исследовательскую работу со всем возможным тщанием и потратив на неё не меньше двух часов, Пелагия посетила самый лучший нижегородский магазин готового платья «Дюбуа-э-фис», где дала при…
На последний вопрос ответ сыскался скоро — будто кто нарочно вздумал устроить для заволжского полицмейстера наглядную демонстрацию.
Ну и в странное же место вы меня отправили, ребе. Центральную площадь, где расположена гостиница, будто вырезали ножницами из какого-нибудь Баден-Бадена: ярко покрашенные каменные дома в два и даже т…
— Монахи — они как дети, — возразил настоятель. — Ибо оторваны от обычных земных забот. Мнительны, суелюбопытны, невоздержанны на язык. Многие сызмальства в обительских стенах спасаются, так в душе д…
Алексей Степанович прошёлся по пещере, потряхивая уставшими от работы пальцами.
— Лучше прочтите. Тут всё самое главное. Каждый вечер приписывала. Короче и ясней выйдет, чем рассказывать. Или хотите словами?
Носачевский в ужасе сорвал повязку и увидел, что на бескрайней кровати а-ля Луи-Кенз рядком сидят студенты К-го университета, из самых пьющих и отчаянных, нагло разглядывают непристойную наготу своег…
Когда путешественнице надоедало вязать, она бралась за чтение, причём умудрялась предаваться этому занятию не только в покойном железнодорожном вагоне, но и в тряском омнибусе. Читала путешественница…
Следующей ночью он явился брату Клеопе, лодочнику, который единственный из всех араратских жителей может наведываться в Василисков скит: раз в день отвозит схимникам необходимое и забирает сделанные …
Кинулась к Вам, да поняла, что не ко времени. Известие у меня важное, но Ваше занятие во сто крат важней. Помоги Вам Господь вернуть Матвею Бенционовичу утраченный разум. Если преуспеете — истинный В…
В первую минуту я подумала: подбросили. Преступник подбросил. Но затем приложила калошу Лямпе к подмётке сапога и убедилась — размер тот же. Нога у физика маленькая, почти женская, так что ошибки быт…
Город Лагранжу определённо нравился. Чистота, благочиние, трезвость. Ни бродяг, ни попрошаек (кто ж их на пароход-то пустит, чтоб на остров приплыть?), ни досадных взору заплатников. Простые люди нед…
Ну а теперь, когда рассказано и про Новый Арарат, и про скит, и про святого Василиска, пора вернуться в судебный архив, где владыка Митрофаний уже приступил к допросу ново-араратского чернеца Антипы.
— Нет, владыко, пяти. Не всё, что есть на свете, возможно уловить зрением, слухом, осязанием, обонянием и вкусом. Есть ещё одно чувство, не имеющее названия, которое даровано нам для того, чтобы мы м…
Мимо цели, eminence. У нас с байроническим господином Ставрогиным имеется принципиальное различие. Он безобразничает оттого, что в бога верует (так и вижу, как вы нахмурили свой лоб на этом месте — н…
Мы, нижепоименованные иноки Ново-Араратского общежительного монастыря, смиренно припадаем к стопам Вашего преосвященства, моля, чтоб в премудрости своей Вы не обратили на нас своего архипастырского г…
— Ну, не знаю. Мы ведь, каждый из нас, видим только то, что нам показывают. Многого, что существует в действительности и что видят другие люди, мы не видим, зато взамен иногда нам предъявляют то, что…
Давным-давно, лет шестьсот, а может и восемьсот назад (в точной хронологии «Житие святого Василиска» несколько путается) брёл через дремучие леса некий отшельник, про которого достоверно известно лиш…
Зрители кричали и выли от восторга, сами себя не помня.
Загубив человека, Василиск словно с цепи сорвался и пределами Постной косы ограничиваться перестал.
Митрофаний нахмурился, давая весельчаку понять, что тот заходит чересчур далеко.
Выслал Носачевский к фланерке камердинера. Тот доложил, что мамзель точно из гулящих, но с большим разбором, по Парижской улице прохаживается не с целью заработка, а для моциона. Тогда сатир велел сл…
Уже не таясь, она прижалась к стеклу, убедилась, что физика в спальне нет, и начала действовать.
— Это я, доктор Коровин. Вы не могли меня забыть, мы виделись только нынче утром.
— То было совсем другое, обычная женская истерика. А тут свидетельствуют опытные старцы, — возразила монахиня. — Непокойно в Новом Арарате, добром это не кончится. Уже и до Заволжска слухи про Чёрног…
Сначала про Лагранжа. С Феликсом Станиславовичем у нападавшего, видимо, вышла осечка. То ли голова у полицмейстера оказалась слишком крепкая, то ли ещё что, но только сознания полковник не потерял и,…
Сбежала по шаткой доске на сушу, нырнула под растопыренную лапищу капитана и припустила по гальке, по камням, а после по тропинке туда, где по её расчёту должен был находиться город.
Вцепившись пальцами в край отверстия, Полина Андреевна подтянулась, оперлась о край одним локтем, потом другим — не больно-то это было и трудно для гимнастической учительницы.
Памятуя о том, что пули в трупе не обнаружено и, стало быть, она прошла навылет, я осмотрела верхушки стен и нашла то, что искала. Теперь у нас есть неопровержимое доказательство убийства.
Пошла прямо на распрямившегося во весь рост схимника (теперь-то видно было, что это именно схимник); тот попятился.
Жестокость проректорова вердикта многие осуждали, некоторые подбивали Алексея Степановича пойти повиниться — мол, Носачевский суров да отходчив, но гордость не позволила. Юноша избрал другой путь, во…
Он потащил Бердичевского за собой, да так решительно, что перепуганный чиновник еле вырвался.
Пускай материалистическая наука такой задачи не признаёт, но ведь прежде, до наступления Эпохи Разума, была и другая наука, магическая, которая в течение веков пыталась исчислить то, что принято имен…
Они уже подходили к славному двухэтажному домику альпийского стиля — бревенчатому, с широкой лестницей и резной трубой на покатой крыше.
Неведомый, но грозный противник бил без промаха, и каждый удар влёк за собой ужасную, невозвратимую потерю. Доблестное войско заволжского архиерея, защитника Добра и гонителя Зла, было перебито, и са…
— Прекрасная собой барышня, весьма колоритная, — с непонятной улыбкой ответил доктор. — Уверен, что вы с ней друг другу понравитесь.
— Так Борейко тоже ваша пациентка? — растерянно спросила Полина Андреевна.
Архиерей снял пенсне, оценивающе осмотрел гонца.
— Ужин после! Потом! — закричал Коровин в крайнем волнении. — Вы должны немедленно рассказать мне, что именно вы помните из событий последних двух недель! Во всех подробностях! А вы, коллега, стеногр…
Башмаки, хоть и мужеподобные, тупоносые, как полагалось по последней моде, всё же были щеголеваты для послушника. Но Полина Андреевна припорошила их пылью и решила, что сойдёт. Женщины в особенностях…
— Что? — удивилась Полина Андреевна. — Кус небесной сферы?
— Пойдёмте, старший конторщик, сами увидите.
Солнце всё-таки пыталось пробиться сквозь сгустившийся эфир: кое-где туман переливался розовым или даже золотистым, но это больше наверху, ближе к небу, а понизу было серо, тускло, слепо.
Дожидаясь Вас и тревожась за исход этого трудного (а вдруг и невозможного?) дела, я не находила себе места. Стала бродить по дому — сначала по одной только лаборатории, потом и по другим комнатам, чт…
— А не покажете ли вы мне, в какой стороне отсюда Постная коса, где чаще всего является призрак?
В словах товарища окружного прокурора были и логика, и здравый смысл, так что Митрофаний даже смутился, а Пелагия хоть и покачала головой, но спорить не стала.
Монахи сдирали баграми дранку с крыши сарая, настоятель ими руководил, так что существо дела чиновник излагал под треск, грохот и крики, а Виталий, похоже, не очень-то и слушал.
Возможно также, что виновником является один из схимников, обитающих на острове. Зачем и почему, не берусь даже предполагать, ибо пока про жизнь святых старцев почти ничего не знаю. Однако все смутны…
Нет, Алексея Степановича не застрелили на дуэли, подобно юному французу, но попал и он в историю, вышедшую ему боком.
— Погодите! Я обещал отвезти вас в город. Если… если моё общество вам так неприятно, я не поеду, но позвольте хотя бы дать вам экипаж!
Впрочем, убранство гостья разглядеть толком не успела — до того поразили её стены и потолок этого диковинного жилища.
Окольний остров наплывал из темноты — круглый, поросший соснами, что делало его похожим на ощетиненного ежа. Киль противно скрежетнул по дну, нос ткнулся в гальку.
Карета рванула с места, разбрасывая гравий из-под колёс.
От этой мысли и решение нашлось. Слышал я от одного поездного попутчика, что за время моего отсутствия в Петербурге новое заведение появилось, некоей мадам Поздняевой. Фешенебельный бордель с барышня…
— Не надо укольчик, — всхлипнула Полина Андреевна. — Лучше отвезите меня в пансион.
Алексей Степанович высоко поднял руку с напильником, и тот рассыпал разноцветные брызги — точь-в-точь волшебная палочка из сказки.
Долго ещё препирались из-за этой самой таинственной Лисицыной, друг друга не убедили и разошлись каждый при своём мнении.
Архимандрит встретил губернского чиновника, уже находясь в сильном раздражении. То есть, это так и было замыслено Матвеем Бенционовичем: безапелляционным тоном письма и точным указанием часа встречи …
Уже одного этого было бы довольно, чтоб архимандрит Бердичевскому не понравился, но скоро выявилось и ещё одно обстоятельство, доведшее первоначальную антипатию до крайней степени. Цепким взглядом, с…
— Эй ты, марш на дерево. Да не трусь, на сук лезть не понадобится. Как крикну «Давай!», тряси его что есть силы.
Перво-наперво нужно было выбраться из постылой рогожи. Лисицына перевернулась со спины на бок, потом на живот, снова на спину — и, увы, упёрлась в стенку. До конца высвободиться не получилось, Полина…
В свои невеликие годы Алёша казался ещё юнее действительного возраста — чистый паж Керубино. Поэтому, когда он нарядился в сестрино выходное платье, нацепил пышный парик, приклеил мушку да подкрасил …
Объявив страшный приговор, госпожа Борейко поднялась по лесенке на палубу. Иона грохотал следом.
Однако, в отличие от архимандрита, доктор Бердичевскому скорее нравился. Спокойный, деловитый, слегка насмешливый, без вызова. Выслушав следователя, разумно предложил: «Сначала посмотрите на вашего Л…
— Нет, это ещё не настоящее предательство, не высшего разбора.
— Алексей Степаныч, милый вы мой, владыка из-за вас сон и покой потерял. Не может себе простить, что прислал вас сюда. Поедемте к нему, а? Он наказал мне без вас не возвращаться. Поедем?
Посмотрел на владыку ещё и вдруг заплакал — тихонько, без голоса, но со многими слезами.
Полина Андреевна посидела, прислушалась. Иных звуков кроме плеска воды и сонного шелеста хвои не было.
— Так вы, стало быть, не отрицаете, что наряжались Василиском, ходили по воде и светили из-за спины своим хитроумным фонарём? — перебил его владыка.
— Я не могу даже выразить, насколько я вам признательна. А более всего за то, что вы не раздумывая и ни в чём не разбираясь бросились выручать совершенно незнакомого человека.
— Вовсе я её не выбирал! — досадливо воскликнул доктор. — Я очень тщательно слежу за его чтением, я знаю, какая роль может его увлечь, и потому уже год единственная книга, которую ему дозволялось чит…
Зато он знал, что погибает, и уже готов был погибнуть, даже желал этого. Оранжевая полоса заката растопырилась в обе стороны от чёрного коня, словно у него вдруг выросли огненные крылья.
— Что-что? — ещё больше встревожился чиновник. — Хромо…
Чудесный спасатель рассеянно огляделся и вдруг задержал взгляд на рыжеволосой красивой даме, что смотрела на него не с восторгом, как другие, а скорее с испугом.
Пришли двое: к тяжёлой медвежьей походке, которую Полина Андреевна уже слышала раньше, прибавилась ещё одна — лёгкая, цокающая.
— О нет, меня любили так же пылко, как любил я.
Жили в том ските всегда только трое особенно заслуженных старцев, и для ново-араратских монахов не было выше чести, чем завершить свой земной путь в тамошних пещерах, на костях прежних праведников.
Потом вдруг отвернулась, и прямо перед глазами полковника оказалась её белая, нежная шея. Лагранж хотел припасть к ней губами, но не осмелился. Вот тебе и храбрый.
Рыжеволосая дама кивнула черноволосой с самой приятной улыбкой, оставшейся без ответа.
— Синаем интересуетесь? Напрасно-с. Там в этот час никого. Николаевская молельня закрыта, раньше завтрего не попадёте.
Верзила отмахнулся от напористого противника, как от назойливой мухи, потом схватил его за плечи, приподнял и отшвырнул на добрых две сажени. Зрительница только ойкнула.
— Какой же ты сумасшедший? Не воешь, по полу не катаешься.
Как назло, две последующие ночи выдались пасмурные. Я гулял по осточертевшим улицам Арарата, пил святую газировку и ямайский кофе, от нечего делать читал всякую ерунду в монастырской читальне. Но тре…
— Очень хочу! Я буду вам необычайно, беспрецедентно признателен! С вами спокойно! Храпите сколько угодно, господин Лямпе, это даже ещё лучше! Я вам так благодарен, так благодарен!
— Золото ты у меня, Матюша. И голова у тебя золотая. А больше всего ценю, что на такую жертву идти готов. Что ж я, не понимаю? Ведь Марья твоя на сносях. Поезжай, разгадай тайну. Сам видишь, тайна эт…
Таиться было уже ни к чему. Убегать же госпожа Лисицына не стала.
— Это совершенно исключительный человек! — решительно объявила посетительница. — Я во что бы то ни стало должна его увидеть. Пусть изучит меня на предмет оранжевой эманации!
На носу передней лодки, воинственно потрясая посохом, стоял преосвященный Митрофаний. Его длинная борода развевалась, теребимая свежим ветром.
— Кто, Чёрный Монах? Ничего он не услышит. Он днём спит, — сказал ему Феликс Станиславович, обрадовавшись членораздельным словам. — Ты тихонечко, он и не проснётся.
Прямо из лазарета, когда милосердные братья (бородатые, в белых халатах поверх чёрных ряс) унесли покойника на ледник, я отправился в лечебницу доктора Коровина и, хоть час был ранний, потребовал нем…
А посмотреть было на что. Непонятно, каким образом бесплотный призрак, да ещё с расстояния в сажень, сумел сбить Полину Андреевну с ног, но удар, пришедшийся по виску и скуле, получился вполне матери…
Бердичевский ужасно обрадовался этой идее, которая, с одной стороны, не девальвировала предполагаемого искуса, а с другой, всё же сулила некую, пусть даже иллюзорную поддержку. Обрадовался — и тут же…
Тут не одно послание, а два, каждое из трёх слов!
Знаю, что задержался с продолжением сверх всякой меры, но тому есть нешуточные основания. Вот именно: не шуточные. Чёрный Монах — не фокусы какого-нибудь ловкого мошенника, как я предполагал вначале,…
Петербургские и московские журналисты, средь которых были и настоящие светила этой профессии, прибывшие в Заволжск ради громкого процесса, уставились на дикообразного рясофора с недоумением.
— Лжёте вы! Ведь не побоялись же василисково одеяние прятать?
Ах, женщины, улыбнулся Феликс Станиславович, отлично понимая и уважая спасительное устройство дамской психики.
— Устав из-за тебя нарушил, — раздался ворчливый голос старца Израиля. — Ночью из кельи вышел. Грехом насилия оскоромился. А всё потому, что знаю: женщины твоего типа упрямы и любопытны до безрассудс…
— Ай, беда, беда, Матвей! Ах, отчаянная голова, в скит отправилась! За меня, вишь, убоялась! Что в кощунстве обвинят! Не кощунства страшиться нужно, а того, что убьёт он её!
— Неделя, много две, и… — Доктор красноречиво покачал головой. — Если, конечно, не произойдёт чуда.
— Хочу у тебя прощения просить, — глухо ответил старец сквозь сомкнутые руки.
— Хорошо, — улыбнулся старец, смежил веки.
Получалось, что сестра Пелагия давеча была права: без последствий произошедшее оставить невозможно. С этим, остыв после вчерашнего раздражения, преосвященный уже не спорил, но по части принятия мер с…
Вечером у себя в комнате Полина Андреевна написала письмо.
Госпожа Лисицына вскочила, непроизвольно схватившись рукой за намятые стулом филейные части, прочла записку и осталась недовольна.
— Да, я не ошиблась в нём, — кивнула сама себе Лидия Евгеньевна, и после этого полковник был готов не то что лезть — ласточкой кинуться вниз. Страха как не бывало.
Теперь возвращаюсь к нашим друзьям, которых злодей не убил, а свёл с ума, что, пожалуй, ещё ужасней. Если б Вы только видели, в какую насмешку над человеком превратился насмешливый Алексей Степанович…
То вздыхая, то всхлипывая, послушник добрёл по ночной дороге до города. Пробрался в павильон, чтобы вернуться из мужского состояния в женское.
Так и разошлись, не приняв никакого решения. Драгоценное время было упущено попусту. Это стало ясно двумя днями позднее, когда пришло третье письмо.
Митрофаний зевнул, перекрестил рот, чтоб злой дух не влетел.
Старец Феогност. Неделя как преставился, а гниением не пахнет. Или здесь, в пещере, состав воздуха особенный? Последнюю мысль, кощунственную и несомненно подсказанную вечным сомнителем, врагом челове…
То есть, с одной стороны, заволжский полицмейстер Феликс Станиславович Лагранж по самой своей должности мог бы показаться вполне уместной кандидатурой для произведения быстрой и решительной операции,…
Когда стекло зарозовело последними отблесками заката, Пелагий в третий раз произнёс своё «ага!» — теперь ещё радостней и громче, чем прежде.
— Прислугу возьмёте в нумер или отдельно-с?
На улице богомолка опустила глаза долу и этак, тихой смиренницей, дошла до главной площади, где ещё вчера приметила лавку иноческого платья.
Говорил следователь медленно, нелегко подбирая слова — видно, не совсем ещё оправился, но на сумасшедшего был непохож.
Нет! От бревенчатой стены отделилась тонкая фигура, медленно приблизилась. Страусовые перья трепетали над тульей, вуаль порхала перед лицом лёгкой паутинкой. Рука в длинной перчатке (уже не серой как…
— У них никакого. Только из утробы. Репродукционные автоматы. Мозгов нет. Малиновые, малиновые, малиновые. Все мозги достались одной, Маше.
— Вон он, домик бакенщика, — показал Лев Николаевич на тёмный куб, что посверкивал под луной своей белой соломенной крышей. — Так мне никак с вами нельзя?
— Здравствуйте, Лидия Евгеньевна, — робко пробасил Иона, приблизившись к незнакомке.
— Плавай, пока тятькины рублики не перевелись.
— На полное усмотрение вашего высокопреподобия, — ответила Полина Андреевна. — А дозволено ли мне будет присесть?
Матвей Бенционович остановился и проводил грациозную всадницу взглядом. Она не столько настёгивала, сколько легонько поглаживала блестящий круп англичанина хлыстиком, а в левой руке держала кружевной…
— Слезай, Алёшенька, спускайся, — попросила она, хотя прежде называла Ленточкина только по имени-отчеству и на «вы». Но странно было бы соблюдать церемонии со скорбным рассудком мальчишкой, да ещё го…
— Ну я. — Монах хмуро покосился на паренька, зачерпнул широкой ладонью воды из озера, попил. — Тебе чего?
Монах развернул обе кредитки, любовно погладил, тряхнул сивыми патлами.
Собственная шутка Николаю Всеволодовичу очень понравилась. Он зашёлся в приступе судорожного, маниакального смеха, а Полина Андреевна вздрогнула, осенённая новой догадкой.
Результаты расследования по Чёрному Монаху выходили печальные.
Нога вдруг отдёрнулась, сверху донеслось хихиканье, и Полина Андреевна с воплем, ещё более пронзительным, чем предыдущий, отскочила назад.
Алексей Степанович собирался недолго и уже на второй день после разговора с преосвященным отбыл в свою секретную экспедицию, получив строжайшее указание посылать реляции не реже чем раз в три дня.
Медленно двинулся через заросли, потом прыг в сторону — и схватил голого человека за плечи.
— А у тебя двумя глазочками и не получится, гы-гы! — заржал Клеопа, очень довольный шуткой. — Где физию-то обустроил, а? С мастеровыми, поди, помахался? Тихий-тихий, а видно, что шельма. Из-за девок?…
— Ерунда, — бодро сказал Феликс Станиславович, надеясь, что она его остановит. — Сейчас достану.
Однако про Василисков скит, а также про его легендарного основателя, как и было обещано, расскажем пообстоятельней.
Полина Андреевна от жалости чуть не разревелась.
— А, прокуратор, — воскликнул он, завидев Бердичевского. — Три минуты третьего. Ожидать себя заставляете? Не больно ли дерзко?
В пределы собственно монастыря госпожа Лисицына ступила, ещё не вполне оправившись от взволновавшей её встречи — раскрасневшаяся, виновато помаргивающая. Однако строгий, торжественный вид обители, са…
Лестница уехала в люк, захлопнулась крышка, в трюме стало темно.
Феликс Станиславович добродушно усмехнулся и развёл руками, как бы отдавая должное проницательности собеседника. Нужно было снова менять тактику.
— Отцом Иларием писано, — почтительно пояснил Антипа. — Учёнейший муж, из академиков. Если б пожелал, мог бы игуменом быть или даже того выше, но вместо этого у нас спасается и мечтает в Василисков с…
— Да, это, пожалуй, не вполне измена… Хотя я про такую любовь мало понимаю…
Взгляд из мягкого, ласкового, стал сверкающим и грозным, губы кривились в жестокой насмешке, плечи распрямились, лоб пересекла резкая, как след кинжала, морщина.
— Рассудок отца не вынес горя и воздвиг себе защиту в виде творчества, — так истолковала добросердечная Полина Андреевна услышанную историю.