Пелагий вскочил ему навстречу, низко поклонился.
Феликс Станиславович обернулся. Оказывается, они стояли на самом краю утёса. Ещё шаг назад, и он сорвался бы с кручи.
— Понятия не имею. Как ни приду, его всё нет. Пожалуй, уже несколько дней его не видел. Сергей Николаевич у нас личность самостоятельная. Должно быть, открыл ещё какую-нибудь эманацию и увлечён «полевыми экспериментами» — есть у него такой термин.
Механическим жестом достал из жилетного кармана часы. Была одна минута одиннадцатого, из чего Матвей Бенционович сделал вывод, что к реальности его, вероятно, вернул звон брегета, хотя самого звука в памяти не осталось.
— Повезём. Вот поеду обратно и заберу. Где вещи? Одежда где?
Это ещё что! Прошлой осенью капитан буксира, тянувшего за собой баржи с астраханскими арбузами, выплыв из-за излучины и увидев над кручей пучеглазого истукана, с перепугу посадил всю свою флотилию на мель, так что потом по Реке несколько недель плыли зелёно-полосатые шары, устремившись в родные широты. И это, заметьте, капитан, а какой спрос с убогого инока?