— Ну а крокодил — это что? Опять озорство какое-нибудь?
— Нет, энтропоз. Это очень редкое заболевание, близкое к автоизму, но не врождённое, а приобретённое. Способ лечения науке пока неизвестен. А был умнейший человек, я ещё застал его в полном разуме… Увы, в один день — вернее, в одну ночь — превратился в руину.
И это тоже показалось преосвященному добрым признаком — прежде-то Матвей Бенционович со всем соглашался.
Пелагий вскочил ему навстречу, низко поклонился.
Феликс Станиславович обернулся. Оказывается, они стояли на самом краю утёса. Ещё шаг назад, и он сорвался бы с кручи.
— Понятия не имею. Как ни приду, его всё нет. Пожалуй, уже несколько дней его не видел. Сергей Николаевич у нас личность самостоятельная. Должно быть, открыл ещё какую-нибудь эманацию и увлечён «полевыми экспериментами» — есть у него такой термин.