— Ну что, нынче поплывёшь или как? Рука-то всё болит. — И подмигнул.
Лодочник привычными движениями выложил на плоский камень привезённое: три малых хлеба, три глиняных крынки, мешочек соли. Потом подошёл к старцу, ткнулся губами в жёлтую костлявую руку и был благословлён крестным знамением.
— Мне, владыко, загадочные речения старца Израиля покою не дают. Там ведь что выходит-то…
Лучше поделюсь своими впечатлениями от острова.
Не столько увидев, сколько угадав над плотной стеной кустов стеклянную кровлю оранжереи, Пелагий снова побежал.
— А в чём его гениальность? — осторожно вела свою линию Полина Андреевна. — Что за опыты он ставит над этим, как его, Богуславским?