Остановило меня только то, что кофе еще был слишком горячим.
Новый мир вступает в Тень — это мелочь. Кто же от этого денется?
И знал, что не хочу его отдавать. Никому.
— Ну у тебя и шрам, приятель, — сочувственно сказал он, опуская фонарь. — И свежий, верно? У кого такие зубки?
— Да. Извини. Нехорошо. Летим обратно, Петр. Нам надо поторопиться.
Снег казался такой полной противоположностью Геометрам, какую только можно было представить. То ленивый, то деятельно энергичный — едва речь зашла о еде. Сытно отдувающийся, выпаливающий несмешные остроты, не отягощенный, похоже, никакими высокими целями. Готовый обнять в приливе эмоций. Я смотрел на него, и ощущение, что мне морочат голову, крепло с каждой минутой.