– А если их уже…, – я не смог выговорить страшную мысль до конца.
Я кое-как нащупал ногами землю и засеменил в такт движению толпы. Фандорина рядом уже не было – его отнесло куда-то вбок. Я чуть не споткнулся, наступив на мягкое, и не сразу понял, что это человек. Под ногами белела затоптанная солдатская гимнастёрка, но помочь упавшему было невозможно – мои руки были тесно прижаты.
Я охнул, вскочил на ноги и лишь теперь вспомнил, что все ещё освобождён от хозяйственных обязанностей – ими временно занимается Сомов. А затем, прислушавшись, обратил внимание на то, как тихо в доме.
Не прошло и полминуты, как мимо с топотом и лязгом пронеслись две коляски с агентами, потом стало тихо, только дождь, разлетаясь брызгами, все гулче колотил по мостовой.
Безгубый показал пальцем на каменный пол, и я лишь теперь заметил чёрный квадратный люк с чугунным кольцом.
– Бог свидетель, – горестно вздохнул государь, – я никогда не желал короны, но таков уж, видно, мой крест. Недаром я появился на свет в день Иова Многострадального. Господи, научи, вразуми, что делать?