Все цитаты из книги «Коронация, или Последний из романов»
– Что, Афоня, лакейская душа, швабры распустил? Бризом разметало? <Мои бакенбарды от свежего морского ветра и в самом деле несколько растрепались – в дальнейшем мне пришлось на время путешествия их н…
– Я – князь Глинский! – вскричал адъютант по-французски, срывая с себя маску. Он был очень хорош собой в эту минуту – и не барышня, и не юноша, а некое особенное существо, похожее на архангелов со ст…
Я придержал вожжи, и мы въехали в тёмную, узкую арку.
– Да, – угрюмо позволил Кирилл Александрович, видимо, по обыкновению взявший на себя роль председательствующего. – Полюбуйтесь.
И подвёл к Эндлунгу красногубого старика в чёрном, завитом парике.
Вид у Эраста Петровича при этом был такой, будто речь шла не о схватке с опаснейшим преступником современного мира, а об увлекательном приключении или партии в винт. Я никогда не любил позёрства, осо…
Из стеклянных дверей вышел мистер Фрейби. Ему тоже в минувшие дни пришлось несладко. Остался один, без господ. Побывал под тяжким подозрением, подвергся многочасовому допросу и теперь вместе с багажо…
Я выскочил из гардероба, готовый принять на себя удары обеих сторон, но это не понадобилось, потому что их высочества уставились на меня во все глаза, и от этого сражение прекратилось само собой.
– Потерпите, ваше высочество, – сказал я. – Скоро уже Кремль.
– Вы, Зюкин? – тихо произнёс он, глядя на меня, и покачал головой. – Как глупо…
– Так вы меня любите? Любите? – допытывалась она. – Если да, всё остальное неважно. Если нет – тем более. Одно слово, всего одно слово. Ну?
– П-полагаю, пресловутая диадема-бандо, – ответил он, с любопытством разглядывая венец, сплошь выложенный бесценными жёлтыми бриллиантами и опалами. – А вот бриллиантовый аграф императрицы Анны, и са…
Я имел в виду, что мы сидим в зимнем саду, а за стеклом тоже сад, только натуральный.
– Grace a Dieu – сказала мадемуазель. – Il a retrouve sa conscience. Vous aviez raison.
– Здесь Зюкин! Отыскать! – услышал я чей-то начальственный бас.
Афанасий Зюкин объявлен вне закона? Его разыскивают полиция и жандармерия?
Вторая половина её короткой, прочувствованной речи несколько испортила приятное впечатление от первой, и всё же я был растроган. Хотел ответить на пожатие её пальцев, но это, пожалуй, выглядело бы чр…
И на этом поток высочайших милостей не иссяк.
Я отметил, что самого многообещающего из подозреваемых он оставил за собой, но возражать не стал – в конце концов, до этой идеи додумался Эндлунг, а не я.
И пятое, наиглавнейшее. Правду ли он рассказал про свои отношения с Линдом? В этом у меня тоже уверенности не было.
Тут оказалось, что Симеон Александрович знает этого господина ещё лучше, причём, кажется, не с самой лестной стороны.
Сдвоенное эхо выстрелов прокатилось по оврагу и растаяло. Снова стало очень тихо. Пели птицы, где-то вдали прогудел фабричный гудок, извещая о начале смены. Потом раздалось мерное, частое постукивани…
Фандорин и Маса давно уже перелезли на крышу, а я всё полз по водостоку и вниз больше старался не смотреть.
– Пожалуйте в гостиную, – ровным голосом сказал я, глядя в ненавистные голубые глаза. – Мадемуазель Деклик вернулась.
– А не ссучит нас твой большой человек? – с сомнением спросил все тот же скептик.
– Merci, monsieur, merci. J'avais besoin de l'entendre. Она положила Фандорину руку на запястье – совершенно так же, как давеча мне – и ещё пожала. Он же, префамильярно стиснув ей локоть, кивнул и бы…
– Да, очень хочу. У вас есть какие-нибудь припасы? – с надеждой спросил я, потому что, признаться, в животе давно уже подсасывало от голода.
Но нет, вся мощь порядкоохранительных сил империи была поднята на ноги именно из-за нас – господина Фандорина и меня. И причиной тому было не какое-нибудь чудовищное недоразумение, а наше преступное …
– Садись, Афанасий. Сыграй с нами на «американку». Продуешься – заставлю тебя сбрить твои драгоценные бакенбарды к чёртовой матери.
Он повернулся на бок, подложил под щеку локоть и немедленно уснул. Невероятный человек!
– Вам нужно поспать, – сказал Фандорин поднимаясь. – Утром мы решим, как действовать дальше. Афанасий Степанович, – перешёл он на русский, – не согласитесь ли вы п-переночевать вот здесь, в креслах? …
Мы с Фандориным стояли в сторонке и волновались.
Но предварительно следовало решить, кого куда поселить, и над этим пришлось основательно поломать голову.
– Ах, Филадорчик пришёл! – прошелестела нимфа. – До чего же хорош! Прелесть, прелесть!
Я вышел на веранду. Что-то дышать стало трудно. К вечеру над Москвой повисли тучи. Видно, ночью будет гроза.
Ох уж этот Эндлунг. Не следовало бы так говорить, но Екатерина Иоанновна совершила большую ошибку, когда сочла этого господина подходящим наставником для своего старшего сына. Лейтенант, конечно, лов…
От этих слов Емельян впал в помрачение разума. Никогда прежде хмельного в рот не брал, а тут пустился в такой загул, что добром не кончилось. Спьяну при публике содрал с себя эполеты и кресты, топтал…
– Да, Атанас, они совершали надо мной насилие, как вы могли бы заметить по моим синякам и шишкам. Единственное утешение, что это было не то насилие, которое, очевидно, имеете в виду вы. Эти господа, …
Только теперь я с ужасом понял, что уголовники собираются раздеть меня донага.
В прихожей меня ждало ещё одно испытание: я лицом к лицу столкнулся с гувернанткой.
Про то, как я, теперь уже в полной темноте, спускался по водостоку, рассказывать не буду. О таком лучше не вспоминать. Ободрал руки, вконец дорвал многострадальные кюлоты, да ещё и спрыгнул прямо в л…
– Вас ударили ногой, – констатировал Фандорин. – Это очень болезненное место. А мы его вот так, компрессом. И сюда… Ничего, ещё несколько дней поболит и пройдёт.
Нож занёсся высоко, чуть не в самое небо, но так и не опустился. Волшебным образом запястье руки, что держала клинок, оказалось перехваченным пальцами в серой перчатке.
Лицо Фандорина вдруг стало мрачным и решительным, но ответил он мне не сразу, а после весьма продолжительной паузы.
Она не договорила, да в этом и не было необходимости.
– Вертай вправо, дядя, – сказал паренёк, толкнув меня локтем в бок. – И башкой не верти, не велено.
Наступила зловещая тишина, но всего на несколько мгновений, потому что Павел Георгиевич, до сей минуту тихо сидевший в самом конце стола, вдруг закрыл лицо ладонями и зарыдал.
Павел Георгиевич говорил весёлым голосом, раздвигая губы в улыбке, но глаза у него были злые-презлые. Отец взирал на него с полнейшим благодушием, но я заметил, как у его высочества багровеет затылок…
Поразительная женщина – шутить в такую минуту! Впрочем, она тут же снова посерьёзнела.
Эраст Петрович качнулся, видимо ослеплённый лучами, но в ту же секунду выстрелил. С кратчайшим, почти неразличимым для слуха интервалом грянуло и оружие Линда.
Эраст Петрович, морщась, стал промывать простреленное плечо водой из ручья.
– Афанасий, но с кем же мне играть? – спросила Ксения Георгиевна.
– Да? – ласково кивнула она. – Говохите, говохите.
Преображение Эндлунга заняло больше времени, но зато его узнать стало уж совершенно невозможно. Поправив оборки пышного, в сплошных рюшах платья, лейтенант нацепил полумаску, растянул густо накрашенн…
– C'est symbolique, n'est ce pas? Сразу видно, кто у нас в России главный.
Здесь уж на меня обратили взоры и все остальные высокие особы, к чему я совершенно не привык, так что не смог унять некоторого дрожания голоса.
Я достал из кармана мастер-ключ с особенной бороздкой, подходящей для всех дверей в доме, проник внутрь и подбежал к окну.
В самом деле, выходило, что партнёров для её высочества нет. За англичанами по поручению Симеона Александровича заехал князь Глинский и увёз их кататься в Сокольники, а оттуда на обед в генерал-губер…
Миновали речку или канал, потом реку пошире, цепочка из филёров давно закончилась, а никто меня так и не окликнул. Я уж было совсем уверился, что Линд, приметив агентов, решил от встречи отказаться. …
– Взять голубчика за шиворот сразу, – уже, наверное, в десятый раз заявил упрямый полицмейстер. – И отдать мне. Так с ним потолкую, что садиться на хвост не понадобится. Сам все расскажет и покажет. …
Позу, в которой почивал мой товарищ по несчастью, я смог рассмотреть, потому что в нашем узилище было уже не чёрным-черно, через окошко в темницу проникал серый, тусклый свет. Я поднялся и прихрамыва…
– Афанасий, ты не плачешь? Господи, что у тебя с лицом?
Когда я выехал из ворот в двуколке с откинутым верхом, дождь лил уже всерьёз, и я вымок ещё прежде, чем доехал до Калужской площади. Это бы полбеды, но во всем потоке экипажей, кативших по Коровьему …
– Ни вы, ни я так со своими детьми не поступили бы. Ах да, у вас же, кажется, нет детей? – Снежневская вздохнула и проговорила своим чистым, звонким голоском то, о чем я и сам задумывался не раз. – Б…
Снизу доносился грохот, кто-то кричал по-немецки и по-французски.
За окнами светало, а в кухне горел свет. Я с большой охотой съел разогретый суп и принялся за котлетки де-Роган. Больше суток без маковой росинки во рту – это вам не шутки.
– Один цикл, Зюкин, – это один поворот. Достаточно сосчитать, сколько раз обернулось колесо, и вы узнаете, какое расстояние проехала карета. Колёса на каретах фаэтонного типа, которым отдают предпочт…
– Мадемуазель, вы видели Мику? – взволнованно спросил Павел Георгиевич.
– Они проталкиваются к Ходынскому полю! – крикнул мне Эраст Петрович. – Это просто отлично! Там нет толпы, зато много полицейских!
Грохот был уже совсем близко. Я соскочил с козёл, выбежал из подворотни на тротуар и увидел четвёрку крепких вороных коней, прытко катившую за собой наглухо зашторенную карету. Возница в низко спущен…
И я понял, что, кажется, имею дело с совершенно исключительным дворецким, каких мне не доводилось встречать за всю мою тридцатилетнюю службу.
Я отправился к Фандорину. Перед тем как постучать, прислушался, и до моего слуха донеслись очень странные звуки: глухие удары, громкое сопение и дребезжание стёкол. Встревожившись, я легонько постуча…
Неслыханно! Доверить расследование, от которого без преувеличения зависит судьба царской династии, частному лицу! Это означало, что Эраст Петрович Фандорин в настоящий момент является самой важной фи…
Улыбка, которой Фандорин встретил это моё замечание, мне очень не понравилась. Так улыбаются лепету несмышлёного ребёнка.
– Ники, Сэм, – сурово молвил Кирилл Александрович, – давайте-ка дослушаем господина Фандорина.
– Прими! – крикнули справа. – Прими малого!
Фандорин скакнул к дыре и с размаху ударил его ногой по лицу. Послышался тяжёлый звук рухнувшего тела, а Эраст Петрович, ни секунды не медля, спрыгнул вниз.
– «Орлов» и в самом деле хранится внутри, в верхнем отделении сферы. Вынимая камень, чтобы передать его д-для проверки, вы нажмёте вот сюда и тем самым задействуете механизм. В карете этого ни в коем…
Прошло, наверное, не менее получаса, прежде чем между нами завязался разговор. И начала его мадемуазель, потому что я так и не придумал, с чего начать.
– Я этого не знал, – пролепетал Фандорин, словно оправдываясь. – В самом деле, как просто… – Он перешёл на русский. – На всякого мудреца д-довольно простоты. Но моя простота в данном случае совершенн…
– Не только допрошен, но за всеми тремя почтальонами, поочерёдно доставляющими городскую корреспонденцию в Эрмитаж, установлена слежка, ещё со вчерашнего дня. Ни в чем подозрительном не замечены. Бол…
Мы спустились по довольно узкому проходу шагов на двадцать, и Фандорин, шедший впереди, вскинул руку. Стали слышны гулкие, подхваченные каменными сводами голоса. Мои глаза немного свыклись с мраком, …
Многие хотели бы настоящего царского или великокняжеского дворецкого к себе переманить, и, бывало, огромные деньги сулили. Всякому богатею лестно, чтоб у него в хоромах такое же заведение было, как в…
Тяжело пришлось в магазине дамского белья. Здесь мы задержались надолго, потому что не могли толком ответить ни на один вопрос продавщицы. Фандорин выглядел смущённым, я же и вовсе был готов под земл…
Лишь потом до меня дошёл весь пугающий смысл послания.
– О, полковник, Фандорин – очень даже не любитель, – возразил ему Кирилл Александрович. – Это необычайно способный человек. Если кто и может помочь нам в этом сложном и деликатном деле, то только он.…
Пожалуй, он сейчас был жалок, этот героический господин. Во всяком случае, по сравнению с её высочеством, готовой бросить ради чувства всё, а в данном случае слово «всё» обозначало столь многое, что …
Да, тогда тоже был понедельник, шестое мая.
– Второй вариант. Линд здесь, а заложники где-то в другом месте.
Филёров я распознавал без труда – кто ж кроме них станет прогуливаться со скучающим видом под таким ливнем? Только помимо этих господ с одинаковыми чёрными зонтами на тротуарах, почитай, никого и не …
– Я…я сейчас не могу. Вы не представляете, что здесь творится! Мистер Карр обнаружен мёртвым! Только что! Я вхожу, а он лежит у себя в комнате, и в груди торчит нож! Кухонный, для разделки белой рыбы…
Это похищение, вот что это такое – произнёс внутри меня очень спокойный, негромкий голос, и деревья вдруг перестали качаться. Я привстал на четвереньки, крикнул мадемуазель: «Emportez le grand-due!» …
Внимательно оглядев меня, англичанин произнёс какую-то фразу из четырех коротких слов. Снова зашелестел лексиконом.
Фандорин говорил, глядя на стол, будто видел в его полированной поверхности отражение каких-то картин из прошлого, доступных лишь его взору.
– Сьто нада? – спросил он, покосившись на меня своими узкими злобными глазками.
На стенах в строгом геометрическом порядке располагались ржавые цепи с кандалами, чудовищные шипастые бичи, семихвостные плети и прочие орудия, предназначенные для бесчеловечных истязаний.
Из вопроса об Эндлунге следовало предположить, что Павел Георгиевич рассказал Фандорину о нашей экспедиции. Несмотря на сильнейшую неприязнь, которую вызывал у меня этот человек, мне не терпелось с н…
– Вот ваша гарантия, – сказал Эраст Петрович, кладя шар передо мной.
В прихожей апартамента «люкс» стояло множество корзин с цветами, а откуда-то из анфилады комнат доносился приглушённый звук рояля. Я передал горничной записку, и игра почти сразу же прекратилась. Ещё…
Фандорин достал из кармана свёрнутый платок, вынул бриллиант, и голубоватые грани засверкали радужными огоньками, притянув лучи утреннего солнца.
– Ну, Белла, ты удивительнейшая женщина, – пробасил Георгий Александрович.
На меня обрушились тумаки и пинки со всех сторон, от одного, пришедшегося в живот, перехватило дыхание. Я согнулся пополам, меня сбили с ног и уж не дали подняться.
– Скверно, что жандармы пустились в погоню, озабоченно произнёс Эраст Петрович. – Делать этого ни в коем случае не следовало. Опишите к-карету.
Я поклонился ещё ниже. Ещё вчера от такого невероятного возвышения у меня закружилась бы голова и я почувствовал бы себя счастливейшим из смертных, а сейчас мои одеревеневшие чувства никак не откликн…
– Почему вы не внутри, а здесь? – спросил я. – Кто там, у господина Фандорина?
Таким же конспиративным манером прибыли дядья его величества великие князья Кирилл Александрович и Симеон Александрович, первый один (на козлах сидел его дворецкий Лука Емельянович), второй с адъютан…
Почта хранит письмо или посылку в течение трех дней бесплатно, а затем начинает начислять пеню.
«Генерал-адъютант в чине полного генерала, два генерал-адъютанта генерал-адъютантского чина, два коронационных обер-церемониймейстера, два герольда, четыре церемониймейстера, два сенатских секретаря,…
Угодил Емеля сразу на войну, в австрийскую кампанию, и провоевал не то семь, не то восемь лет почти без передышки – то с французами, то с персами, то с шведами, то с турками, то снова с французами. Л…
– Что? – рассеянно переспросил он. – А, по выговору. Бельгиец, из Антверпена, вне-всяких сомнений. Но это неважно. Важно другое. Как вы т-толкуете слова Эмилии? Помните, она крикнула: «Здесь Линд! Эт…
Это, конечно, печально, но, как говорят в народе, нет худа без добра, ибо вместе с её высочеством в столице остался весь великокняжеский двор, что существенно облегчало очень непростую задачу, стоявш…
Недрогнувшей рукой он взял со столика ножницы и откромсал сначала один ус, потом другой. Подобная самоотверженность лишний раз продемонстрировала, что я недооценивал лейтенанта Эндлунга, а вот Георги…
А когда, хромая и вытирая рукавом испачканное лицо, вернулся к двуколке, чемодана с деньгами там уже не было.
Увидел настоящую кучу-малу: огромный детина с занесённым ножом в руке подмял под себя Фандорина, а ещё ниже лежал недвижный телохранитель. Эраст Петрович одной рукой сжимал противнику запястье, удерж…
Голова её была откинута назад, глаза закрыты. Я увидел, что одна рука Эмилии прикована наручником к вбитому в стену железному кольцу. Лицо бедной мадемуазель было сплошь в ссадинах и пятнах засохшей …
Оно, то самое! Никаких сомнений! И ведь как ловко составлено – никому постороннему, кто про алмаз и обмен не знает, и в голову не придёт!
Стекла дрогнули от упругого удара, донёсся могучий гул – это с кремлёвских башен ударили пушки, извещая о начале шествия. Значит, уже настал полдень.
С нынешнего дня венценосная чета переместилась из Александрийского дворца в Кремль, поэтому агенты из парка разом исчезли – и очень кстати, стороннему наблюдателю наши манёвры непременно показались б…
– И за сколько всё это можно продать? Карнович покачал головой, не зная, что ответить.
Ничего более не говоря, я взбежал в бельэтаж и постучал в дверь Ксении Георгиевны. Никакого ответа. Осторожно открыл замок мастер-ключом. Пусто. И постель не тронута.
Пересели на лихача, помчали в сторону Мясницкой.
Он зашагал в сторону монастыря, а я опустился на колени у воды. Она была чистая, прозрачная, и я сначала напился, а потом, когда рябь успокоилась, рассмотрел отражение своего лица. Вроде бы ничто в н…
Перед моим взором предстала удивительная картина. Господин Фандорин и господин Маса, оба в одних белых подштанниках, исполняли какой-то странный ритуал: каждый по очереди разбегался, до невероятности…
– Не… не будет ли каких-нибудь приказаний? – пролепетал я.
– Тут в начале века была фактория виноторговцев братьев Мёбиус, – шёпотом стал объяснять Эраст Петрович, и я отметил, что при шёпоте заикание из его речи совершенно исчезает. – В подвале – глубоченны…
Мой противник оказался ловок и силён. Он ударил меня ещё раз, а когда я попытался ухватить его за горло, сунул руку за пазуху и выхватил финский нож с зазубринами на лезвии. Эти самые зазубрины я уви…
– Добрый вечер, – иронически приветствовал Фандорина полковник, со всех сторон окружённый рослыми молодцами в статском платье. – Какая неожиданная встреча.
Мне приснилось, что я – электрическая лампа и должен освещать залу, в которой кружатся вальсирующие пары. Сверху мне было отлично видно сияние эполет, блеск алмазных диадем, золотые искорки на мундир…
Моя задача выглядела просто: не спеша ехать по Садовому кольцу и ждать, пока злодеи себя проявят, а затем потребовать от их человека, чтобы меня отвезли к его высочеству и до тех пор, пока я не увижу…
– И что, нет совсем никаких зацепок? – Мой голос дрогнул от сознания всей тяжести допущенной ошибки.
– Руки прочь! – взревел Эндлунг, кидаясь к моему обидчику, и по всем правилам английского бокса сделал ему хук в челюсть.
– Спешит, – шепнул Эраст Петрович. – Это очень хорошо. Значит, п-протелефонировать не сумел или же некуда. Интересно, как он известил Линда о вашем приходе? Запиской? Тогда получается, что логово док…
Он сказал: «Отныне наши дороги расходятся». Что если наши пути разошлись не только в прямом, но и в фигуральном смысле? Господи, и посоветоваться-то не с кем.
– Вот и сюрприз номер два, – шепнул мне в ухо глухонемой и в ту же секунду стукнул бандита кулаком по лбу. Мне показалось, что не так уж сильно, но глаза немца закатились, он разжал свои ручищи и осе…
А я уже думал не о проигранной сумме. Сердце сжималось от тревоги и недоброго предчувствия.
История Изабеллы Фелициановны настолько причудлива и невероятна, что, пожалуй, и во всей мировой истории не сыщешь. Возможно, какая-нибудь мадам Мен-тенон или маркиза Помпадур в зените своей славы и …
О, как меня выводила из себя эта его невозмутимая манера, этот менторский тон! Но я старался держать себя в руках.
Из тёмной дыры дохнуло особенным грибным запахом, сыростью, землёй – в общем именно тем, чем и должно пахнуть из погреба, где хранят свёклу, морковь, картофель.
Оказывается, лорд Бэнвилл привёз с собой друга, некоего мистера Карра.
– Шик! – одобрил Эндлунг. – Девочки, вы просто киски. Пари будет наше. Вперёд, Афанасий, время дорого!
В мае ночи коротки, и по небу на востоке уже пролегла розовая полоса, а сумерки понемногу начинали редеть. Петровский пустырь, да и вообще всё обозримое пространство, были покрыты сидящими, лежащими …
От неожиданности её высочество вскрикнула, да и мне подобное амикошонство со смертью показалось неприличным. Однако длинная чёрная борода легко отделилась от лица и осталась в руке Фандорина.
– Камень, – сказал я, вдруг забеспокоившись. – Вы не потеряли камень?
Она отдала ридикюль и, следуя указанию Фандорина, постаралась получше запомнить всех троих.
– Своё обещание хитрованское величество скрепил формулой: «Сявкой буду». Ласовский говорит, что это самая убедительная бандитская клятва.
– А кто эти люди, Эраст Петрович? – спросила её высочество, боязливо показывая на незадачливых похитителей, лежавших совершенно безо всякого движения.
Миновал час, два, три. Гувернантка все не возвращалась. Карнович неотлучно находился у телефонного аппарата, однако звонки всё были не те.
– Да, он зажал мне рот и ещё ударил кулаком по лицу. Я узнала его, несмотря на маску!
– Когда мы проникли в Эрмитаж, я рассказал о наших планах двоим. Но когда я вам объясню, как это произошло, вы поймёте, что другого выхода…
Её высочество, слава богу, тоже из своего купе не выходила и проказу Павла Георгиевича не видела. С самого Петербурга заперлась с книжкой, и даже знаю, с какой именно. «Крейцерова соната», сочинение …
Наступила пауза, и я почувствовал, что настал момент, когда я должен выйти из роли бесплотной тени.
Невидимый в темноте лейтенант закряхтел, сплюнул.
Вскоре по подвалу зашарили лучи света – по бочкам, перевёрнутому столу, двум неподвижным телам на полу. Пальба прекратилась так же внезапно, как началась.
– А вдруг мадемуазель и Михаил Георгиевич уже мертвы? – произнёс я вслух то, чего страшился больше всего.
– «Орлова» мне вверили с одним условием. Я дал гарантию, что камень ни в каком случае у Линда не останется. Ни в каком случае, – со значением повторил он.
И я пересказал содержание своего разговора с Сомовым, стараясь припомнить всё в точности.
Когда добрался до козырька, вдруг понял, что нипочём на него не залезу – вся сила на подъем ушла. Повисел так, в обнимку с трубой, минут пять, а потом на фоне лилового неба возникла круглая голова в …
В первое мгновение мне показалось, что я ослышался, но затем я понял, что господин Фандорин, как и я, обрадован благополучным исходом кошмарной ночи и оттого настроен на шутливый лад. Что ж, есть обс…
Поблагодарил («тэнк ю»), сел. На скамейке оказалось и в самом деле чудо как хорошо. Мистер Фрейби покивал мне, я ему, и этот ритуал превосходно заменил светскую беседу, на которую в моем измученном с…
Всё было кончено. Я закрыл руками лицо, чтобы не видеть толпы, костров, темно-сизого неба. Фандорин нетерпеливо потряс меня за плечо.
С сиреневой коробкой в руке мы двинулись дальше. Вид этого изящного картонного сооружения напомнил мне об ином вместилище, которого я не видел со вчерашнего вечера.
Эраст Петрович взглянул на меня с сожалением.
Я удивлённо остановился и тут вдруг услышал, что из комнаты доносятся приглушённые всхлипы.
Убитый ещё не успел рухнуть на пол, а из люка уже высунулась голова – кажется, того самого бандита, что давеча спустился вниз с мадемуазель.
Тайное совещание в высочайшем присутствии проводилось наверху, в малой гостиной, подальше от англичан, которые, впрочем, с присущей этой нации деликатностью сразу после прибытия его величества отправ…
Тут я услышал сухой щелчок, от которого разом вздыбились волоски на шее. Этаких щелчков я наслышался предостаточно, когда заряжал револьверы и взводил курки для Павла Георгиевича – его высочество люб…
– Садитесь в коляску и тихонько поезжайте за мной, – инструктировал меня на ходу Эраст Петрович. – Перед каждым углом вылезайте и осторожно в-выглядывайте. Я буду подавать вам знак – заворачивать или…
В моем мозгу одно за другим затеснились подозрения, и, чтобы разобраться, я попытался на манер того же Фандорина выстроить их по ранжиру.
– А откуда он, собственно знал, что вы – Зюкин? Разве вы с ним з-знакомы?
– Эмилия начнёт отсчёт от п-поворота с Оболенского на Олсуфьевский, – уже безо всякой улыбки, с серьёзнейшим выражением лица пояснил он. – И тут уж мадемуазель с её великолепной памятью ни за что не …
Я застонал. Ну конечно – именно так наше поведение и выглядит!
Наконец снова повернули. Прогрохотали по короткому булыжному мосту, потом по длинному деревянному, и ещё по одному (на этом была табличка «Малый Яузский мост»).
Ювелир взял бриллиант и подошёл к одной из ламп. Телохранители – или кто они там были на самом деле – обступили мастера и шумно засопели, когда грани «Орлова» вспыхнули нестерпимым сиянием.
– Предположим, – осторожно сказал я. – И что с того?
Я сделал три шага вперёд, почтительно склонил голову и уставился на сверкающие лаком сапоги его величества.
Эраст Петрович озадаченно потёр подбородок.
Оглянувшись, я припал ухом к уже освоенной мною замочной скважине.
За время, которое мадемуазель провела в нашем доме, я успел неплохо её изучить и видел по блеску в её серых узких глазах, что англичанин ей любопытен. Разумеется, она умела владеть собой, как и подоб…
– Толково, не правда ли? – самодовольно осведомился Симеон Александрович, очень гордый своим полицмейстером.
Я случайно увидел в трюмо своё отражение и содрогнулся. Волосы растрёпаны, бакенбарды всклокочены, а к плечу прицепилось что-то розовое, кружевное – то ли лиф, то ли панталоны. От совершеннейшей поте…
– Так вот почему вы мне все это рассказываете? – Да. – Фандорин испытующе посмотрел мне в глаза. – Я хочу просить вас, Афанасий Степанович, принять участие в этом опасном деле. Вы не полицейский аген…
– Господи, спаси люди твоя, – вырвалось у меня, и рука сама потянулась креститься.
Опять же дело выглядело беспроигрышным. Ксения Георгиевна с детства отличалась гибкостью и ловкостью, а в теннис ей среди дам и вовсе не было равных. Да что дам – я не раз видел, как она обыгрывала и…
– Эмилия, Афанасий Степанович… Риск, которому вы подвергаетесь, б-безусловно велик. Линд – человек парадоксального ума, его поступки и реакции часто непредсказуемы. План планом, но может произойти вс…
Войдя в лакейскую, я обнаружил там кроме бледной, но по видимости совершенно спокойной гувернантки, ещё и мистера Фрейби, сидевшего чуть поодаль от всей компании с неизменной книжкой в руках. Впрочем…
– К кому посадить тебя, божественный Филадор? – услышал я медоточивый голос распорядителя.
Павел Георгиевич застонал, а у меня поневоле сжались кулаки. Нужно было освободить Михаила Георгиевича как можно скорей, пока этот дьявольский Линд окончательно не погубил его здоровье.
Но напрасно у меня отлегло от сердца. Когда я подкатил к крыльцу, Ксения Георгиевна села не одна, а с Фандориным, смотревшимся истинным денди в сером цилиндре, сером же сюртуке и перламутровом галсту…
– Ne montrez pas du doigt! – немедленно вскричала мадемуазель.
– Михаил Георгиевич в смертельной опасности, да и над всем домом Романовых нависла страшная угроза, – так закончил я свою пространную речь, хотя мог бы обойтись и без драматизма, потому что слушатель…
Не мог он так скоро преодолеть всю эту анфиладу. Разве что припустил бегом, но в этом случае я услышал бы гулкий звук шагов. Или повернул в первый двор?
Больше всего меня потрясла поразительная осведомлённость злодея о содержимом coffret её величества. Малый бриллиантовый букет с шпинелью являл собой истинное украшение императорской рентерии; в своё …
– Да, милый Афанасий, мы вами очень благодовольны, – улыбнулась мне её императорское величество, по обыкновению путая трудные русские слова.
В дальнем конце боковой аллеи показалась ограда Эрмитажа, и мы повернули в том направлении. Идти оставалось никак не более сотни саженей.
– Согласно преданию, в царствование Александра Первого, когда всё общество играло в новомодную игру лото, графиня сыграла с самим Нечистым и поставила на кон свою душу. Служители рассказывают, что ин…
Георгий Александрович, хотя бы и в силу комплекции, гораздо покойнее и добродушнее обоих, но уж если разгневается – держись. Вот и теперь он вдруг стал наливаться малиновой краской, весь как-то разду…
– По росписи коронных драгоценностей бант-склаваж причислен к coffret царствующей императрицы. – Ну и что?
– Спокойной ночи, маменька, – пролепетали они и с разбегу бросились Изабелле Фелициановне на шею.
Пока ехали от вокзала через весь город, я составил себе о Москве первое впечатление. Город оказался ещё менее цивилизованным, чем я ожидал – никакого сравнения с Петербургом. Улицы узки, бессмысленно…
Я ни о чем в эту минуту не думал – просто слушал. А Фандорин перевёл взгляд с меня на убитую и прищурил свои холодные голубые глаза.
– Кто она? – сразу же вцепился Фандорин, однако понял по моему виду, что ответа не будет, и продолжил.
– Тапетки, они же девоньки, племяшки, слюнтяйки – ну, пассивные бардаши. Разумеется, в такой банде все друг за друга горой! И Москву для своего злодеяния Линд выбрал неслучайно. У бардашей благодаря …
Судя по шелесту шелка, Павел Георгиевич пытался её обнять, а она уклонялась от объятий.
Её высочество рассказывала брату сказку – кажется, про Chapeau Rouge, во всяком случае до меня долетели слова: «Et elle est allee a travers le forret pour voir sa grand-maman». Михаил Георгиевич, оче…
И вытащил из кармана маленькую, окованную медью лупу.
Фандорин сунул руку прямо в мусорный бак, достал оттуда узкий и длинный свёрток. Внутри оказались портупея и полицейская шашка.
С наслаждением затянулся, положил руку под голову.
– Разве вы успели наведаться в покои милорда и мистера Карра? – спросил я, отлично зная, что с момента прибытия мистер Фрейби не выходил из собственной комнаты.
– Кем велено, не спросили? – быстро перебил Ка-нович.
– Именно в Ницце доктор и приступил к осуществлению своего плана. Он наверняка нарочно туда п-приехал, чтобы высмотреть подходящую жертву – ведь на Лазурный берег весной приезжает столько grands-dues…
– Что ваши англичане? – спросил Симеон Александрович, когда я подавал крюшон. – Вероятно, чувствуют себя совсем заброшенными из-за… – он сделал неопределённый жест рукой. – Из-за всего этого? Что мис…
– Извините, Афанасий Степанович, что я говорю это, – с всегдашней своей учтивостью продолжил Фома Аникеевич, – однако речь идёт не только о жизни Михаила Георгиевича, но и о материях ещё более значит…
Зюкины происходят из крепостных Звенигородского уезда Московской губернии. Мой пращур Емельян Си-лантьевич – тогда ещё просто Емелька – был сызмальства взят к господам в услужение, понравился смышлён…
Ювелир захлопал глазами с противоестественной быстротой – кивнуть он не мог, потому что этим жестом насадил бы свою голову на клинок.
Но здесь седой господин властно протянул руку к узелку, и я понял, что начинается самое главное.
Не раздеваясь сел в кресло и какое-то время тупо сидел, слушая, как щебечут утренние птицы, имена которых я не знал. Быть может, соловьи или какие-нибудь дрозды? Никогда не разбирался в подобных веща…
Первый приступ неприязни к Фандорину я испытал, когда его камердинер преспокойно засунул в своё цветастое портмоне немалый выигрыш. К мысли о нелепейшей потере пятидесяти рублей ещё нужно было привык…
– …А государь прослезился и говорит: «Это знак свыше, что мне не нужно царствовать. Я сложу с себя венец и уйду в монастырь, чтобы весь остаток моих дней молиться о душах погибших», – говорила одна, …
– Не сымешь – с трупака стащим, пригрозил хриплый и выдернул из-за спины бритву – самую обычную, я сам такой бреюсь, только эта была совсем ржавая и зазубренная.
Обслуживал нас новый лакей Липпс, в опытности и вышколенности которого я уже имел возможность убедиться. Он и сам превосходно понимал, какому важному экзамену сейчас подвергается, и делал всё безукор…
– Значит, требуется сугубая осторожность, – веско произнёс Лука Емельянович.
Вот и теперь, гуляя по аллее Нескучного парка, мы говорили по-русски. Только на сей раз беседа вышла недолгой и колючей. Дело в том, что мадемуазель опоздала к выходу на прогулку, и нам пришлось ожид…
Ради высочайшей аудиенции я нарядился в зеленую ливрею с золотым позументом. Получается, в последний раз.
– Сэм, опомнись! – громовым голосом взревел Георгий Александрович. – Ты говоришь о судьбе моего сына!
У Александровского вокзала Фандорин велел кучеру остановиться. Мы вылезли, Эраст Петрович бросил на кожаное сиденье свою визитную карточку и махнул, чтобы Сычов ехал обратно.
– Вы говорили, ваше высочество, что во всем мире не сыщешь п-покупателя на «Орлова». Но покупатель уже есть, причём такой, который не может отказаться от покупки. Этот покупатель – дом Романовых. По …
Поп, тот самый поп из колымаги с клеёнчатым верхом!
– Обнакновенно, – мрачно вздохнул Фандорин. – Видите ли, Зюкин, у нашего с вами юного знакомца очень небольшой лексикон. На все вопросы ответ – «обнакновенно» и «а кто его знает». Единственная устано…
– Хочу! – крикнул Михаил Георгиевич. – Вот это хочу!
– Что вы на это скажете, Лука Емельянович? – спросил Фома Аникеевич.
– Нет! – воскликнул Павел Георгиевич, и так громко, что англичане даже вздрогнули.
Достаточно было спуститься по лесенке всего на несколько шагов, и я увидел её.
– Однако его помазанное величество обещаль мне, что эта вещь будет мне непременно возвращена в целость и сохранность, – строго говорила государыня обер-полицмейстеру Ласовскому, как раз когда я вошёл…
А про Прокопа Свиридовича, служившего камердинером при Александре Освободителе, в нашем кругу рассказывают легенды.
Охваченный паникой, я оглянулся на Эндлунга. Тот, заливисто хохоча, лупил веером по рукам своего морщинистого кавалера. Кажется, лейтенанту приходилось не легче, чем мне.
– Да, теперь я вижу, что это отличная мысль!
– Ах, Эмилия, я сам нуждаюсь в совете, – признался я. – Бог с ним, с мистером Фрейби. Он, кажется, ни в чем не виноват, но пусть уж Карнович допрашивает его и дальше – по крайней мере, будет занят. Г…
– Благодарю вас, – сказала она, внимательно глядя на брюнета с седыми висками. – Вы всех нас спасли. Я – великая княжна Ксения Георгиевна. Мальчик, который был со мной – Мика, великий князь Михаил Ге…
За жандармами, переливаясь на солнце серебряным шитьём кармазиновых черкесок, покачивались в сёдлах казаки императорского конвоя.
– Нет. Повязку снимали не более чем на десять секунд и строго-настрого запрещали оборачиваться. Я только чувствовала, что у меня за спиной стоит несколько человек.
– Я все думаю про второй сюрприз мсье Фандорина, – вдруг заговорила мадемуазель по-французски, и её голос дрогнул. – Не состоит ли он в том, что бомба взорвётся в любом случае, разнеся на куски и нас…
К моменту, когда к нам троим присоединилась мадемуазель со своим грозным суком, всё уже было кончено.
– Это связано с планами по освобождению Михаила Георгиевича, – не стал я вдаваться в подробности, желая побыстрее закончить этот разговор.
– А я старше тебя на семь лет. Это для женщины много больше, чем двадцать лет для мужчины, – ответила Снежневская.
– Мы быстро прошли пустым парком к дворцу.
Мистер Карр сидел у себя в комнате перед зеркалом. На его удивительных жёлтых волосах была ажурная сетка, алый халат с драконами широко распахнулся на белой безволосой груди. Когда я по-французски пе…
– Однако если «Орлова» не отдать, – встрепенулся его величество, – этот Линд убьёт Мику, и завтра подкинет тело на Красную площадь или к Храму Христа Спасителя. Это выставит меня, русского царя, на п…
Кажется, описывая Эрмитаж, я забыл упомянуть о самом приятном помещении этого старого дворца – застеклённом зимнем саде, выходившем своими высокими окнами на Москву-реку.
– Взамен содержимого некоей шкатулки, благодаря вам вернувшейся к царице, – мне показалось, что здесь в голосе императора зазвучала лукавая нотка, – мы жалуем вас бриллиантовой табакеркой с нашим вен…
– Теперь как можно подробнее, – строго велел Карнович.
Один из вышедших был Почтальон – я узнал фигуру и фуражку. Второй был среднего роста, в перекинутом через плечо длинном плаще навроде альмавивы и калабрийской шляпе с низко провисающими полями.
Он смутился – это было видно. Значит, моё напоминание оказалось кстати.
– К кому вы обращались? – спросила Эмилия, переходя на французский.
Я боязливо взял бич и увидел, что он не кожаный, а совсем лёгкий и мягкий, из шелка. Оковы тоже оказались бутафорскими, железные обручи для запястий и щиколоток изнутри были проложены толстой стёгано…
Неподалёку появилась и Коломбина, давеча впечатлившая меня своей неподдельной грациозностью. Она встала у стены, глядя на его высочество и ломая тонкие руки. Этот жест был мне знаком, и теперь я узна…
– Да как же это возможно? – Я приподнялся над кромкой поросшего травой берега. Вдоль всего пруда и поля выстроились цепочкой солдаты и полицейские. – Тут всё оцеплено. Да хоть бы мы и выбрались за оц…
– Хитрая д-дверь, – озабоченно сказал Эраст Петрович. – Видите, проволока? Как в хорошем магазине – когда входишь, звенит колокольчик. Но ведь мы люди скромные, верно? Мы проволоку вот так, ножичком.…
– Жалко, Эраст, что вы не убили обоих, – сказала она, шмыгнув носом и смахнув с ресницы злую слезу. – Эти немцы были настоящие скоты. Которого из них вы прикончили – такого, с оттопыренными ушами, ил…
Месяца три назад с его высочеством перестали случаться маленькие неприятности и ему как раз сравнялось четыре года, а это возраст, в котором Георгиевичей передают от английской nanny на попечение фра…
– Очевидно, этим лазом монахи пользовались, чтобы тайно д-добраться до реки, – предположил Фандорин. – Интересно, для каких целей.
Лишь теперь я сообразил, что горение окон в столь поздний час – признак странный и тревожный. Около ворот кроме обычного привратника стояли ещё двое в штатском. А, приглядевшись, я заметил, что и в с…
– Господи, на вас нет живого места. Здесь не болит?
Я с братом всякие сношения прекратил. И он тоже не суётся – понимает свой грех. Что к миллионщику – я и к светлейшему князю Воронцову не пошёл, хотя он мне чего только не сулил. Служить можно только …
– Вот, возьмите. Стукнете его по г-голове, свяжете и сунете в рот кляп – вон ту салфетку. Ничего не поделаешь, Зюкин, у нас чрезвычайные обстоятельства. После принесёте свои извинения. Ещё не хватало…
После вчерашнего конфуза полковнику Карповичу был шумный разнос от Георгия Александровича за плохую подготовку агентуры. Перепало и мне, уже от них обоих, за то, что ничего толком не разглядел и даже…
В соседний балаган тоже влезли и стали кидать в окно кружки и мешочки с гостинцами. У стены немедленно началась свалка.
– Дура! С Расеи, – веско обронил Культя. – За такие дела сыскари нас на жилки растянут.
– Я не хочу, чтобы он встретился с Эмилией, которая п-прибудет в Эрмитаж с минуты на минуту. Как бы Сомову не взбрело в голову устранить опасную свидетельницу. Вы ведь слышали, как он забеспокоился. …
Видно, все-таки придётся объяснить про мои отношения с лейтенантом. Тут ведь своя история.
Раздался сигнал отбоя, и я в крайнем негодовании кинул трубку. Да как он смеет так со мной обходиться?. Ничего не объяснил, ни о чем не рассказал! Как прошло его объяснение с Сомовым? Где Фандорин се…
Река раздвоилась. Наш путь лежал вдоль того рукава, что был поуже. Слева между домами показались кремлёвские башни с орлами, а мы всё ехали и ехали, так что я уже перестал понимать, в какую часть Мос…
Мне показалось, что в её голосе прозвучало разочарование.
В первый миг – очевидно, оттого, что мои мысли были заняты посторонними вещами – я вообразил, что вдруг начал понимать по-английски (ибо разговор за столом, разумеется, вёлся именно на этом языке) и …
– Да, – кротко подтвердил государь. – Тот самый, купленный графом Орловым в Амстердаме в 1773 году по поручению Екатерины Великой.
Я наконец заставил себя посмотреть на мёртвое лицо Эмилии. Оно было спокойным и загадочным, а на кончике вздёрнутого носа пристроилась жирная чёрная муха. Присев на корточки, я отогнал мерзкое насеко…
– Ну да. Любая ось, даже идеально смазанная, издаёт скрип, который, если п-прислушаться, являет собой циклическое повторение одного и того же набора звуков.
– Эхаст Петхович, – тихо произнесла она, – доктох Линд очень хитхый. Вдхуг меня и мсье Зьюкин сегодня повезут в дхугое место, совсем новое? Если так, то ваша Ambuscade будет пустой.
– Поживём – увидим, – ответил я, садясь и звоня в колокольчик, чтобы Липпс налил и мне чаю. – В истории бывало, что весьма слабовольные наследники со временем проявляли себя самым достойным образом. …
Эраст Петрович вытер со щеки плевок, стянул с убитого куртку. Бросил ему на грудь что-то белое, маленькое – я толком не разглядел.
Всю ночь я то погружался в короткий, невесомый сон, то снова просыпался. Достаточно было Эмилии шевельнуться или вздохнуть чуть глубже, и я сразу открывал глаза – не нужно ли принести воды, укутать, …
К исходу дня мною понемногу стало овладевать отчаяние. Неужто Линд раскусил наш замысел и всё сорвалось?
Я пытался собраться с мыслями. Что делать? Честь императорского дома находилась под угрозой – бог весть, куда может зайти это увлечение, если вовремя не вмешаться. Сообщить Георгию Александровичу? Но…
– Ах! – пискнула Лиза, девица глупая, легкомысленная, да к тому же ещё уличённая в шашнях с фандоринским камердинером.
– Давайте те, которые последний шик, решился Фандорин и заплатил девятнадцать рублей пятьдесят копеек.
Ксения Георгиевна была бледна и, судя по теням под глазами, спать не ложилась вовсе.
– Вы предлагаете мне явиться во дворец замотанной в эту тряпку? – негодующе воскликнула мадемуазель. – Ни за что! Лучше уж вернуться в погреб!
– Да мало ли мальчишек торгуют «Богомольцем»! – не выдержал я. – Я слышал, что этот бульварный листок в Москве расходится чуть не по сто тысяч в день!
– Не так быстро, Зюкин, не так б-быстро, – улыбнулся Фандорин. – Молчаливый кучер нарочно едет н прямым путём, а петляет-видно, проверяет, нет ли «хвоста». Так что задача Эмилии очень непроста. Вчера…
Кучер, стоявший сбоку от распахнутой дверцы, схватил меня за локоть и дёрнул: слезай, мол. Я поморщился – такая силища была в этих стальных пальцах.
Эндлунг? Он, конечно, славный малый, но в таком головоломном деле проку от него не будет.
Лишь невероятным усилием воли я сохранил внешнюю невозмутимость.
Я не заметил, когда она заснула. Грудь вздымалась и опускалась всё так же ровно, чуть подрагивали длинные ресницы, а время от времени по чертам пробегала лёгкая тень – словно тучка по глади лазурных …
– Обойдёмся сами, – отрезал лейтенант. – И ещё посмотрим, чья операция похитрее. Но нам нужен помощник. Скажите, Зюкин, вы с нами или нет?
– А если выиграю, вы сбреете ваши з-знаменитые бакенбарды и усы с подусниками. По рукам?
– Но ведь это очень опасно. – И, отведя глаза, прибавила. – Я знаю, вы смелый… Но не будьте слишком смелый, хохошо?
– Ники, Джорджи! – прикрикнул на обоих Кирилл Александрович. – Продолжайте, Фандорин.
– Полное великолепие. Но, – Сомов понизил голос, – среди наших поговаривают, что были нехорошие предзнаменования…
Из слов московского генерал-губернатора я ничего не понял. Доктор? Орлов? Который из Орловых – обер-камергер или товарищ министра внутренних дел?
– Рай? – Я даже приподнялся – такое меня охватило возмущение. – Мир рушится у нас на глазах, а вы называете это «раем»? Качаются устои монархии, невинный ребёнок замучен злодеями, достойнейшая из жен…
Государь сидел во главе стола, был хмур и молчалив. Рядом со статными, высокими дядьями его величество казался совсем маленьким и невзрачным, почти подростком. Про нашего Георгия Александровича и гов…
Раздался странный звук, похожий на хихиканье. Я удивлённо взглянул на гувернантку, но она выглядела вполне серьёзной.
– Теперь второй ваш вопрос, – продолжил он, не обращая внимания на мои насупленные брови. – Как Линд нас отыщет? Ну, это п-просто. Сегодня вечером мы с вами просмотрим рекламы и частные объявления во…
– Эндлунг положил мне руку на плечо и заглянул в глаза. – Чем эта полька всех так проняла? Верно ли говорят, что в минуты страсти она издаёт некие особенные звуки, от которых мужчины сходят с ума, ка…
Однако на сей раз это был не Эраст Петрович, а мистер Фрейби. Он протянул руку, повернул рычажок масляной лампы, и в комнате стало светло. Я растерянно замигал.
– Ладно, п-посмотрим, – произнёс Фандорин, и в его голосе прозвучало оскорбительное сомнение. – Пойдёте с нами. Только уговор: никакой самостоятельности, меня и Масу слушаться б-беспрекословно. Даёте…
– Линду п-понравится: глухой предрассветный час, пустынное место. В сущности это не имеет никакого значения. Дело решится раньше… Ложитесь спать, Зюкин. Завтра у нас будет интересный день. А я схожу …
– Да, потому что он твой сын. Он так на тебя похож.
Идти через ворота в моем нынешнем виде мне представлялось неуместным, и я с некоторым смущением предложил снова перелезть через ограду, хотя, видит Бог, за минувший день налазился по заборам и крышам…
Во всем этом, по зрелом размышлении, я усмотрел не заботу о престиже власти, а нечто прямо противоположное. Очевидно, Симеон Александрович и обер-полицмейстер воспретили газетам свободно писать о слу…
Я вошёл в полутёмное помещение, более просторное, чем казалось снаружи, и увидел несколько мужских фигур. Прежде чем успел их разглядеть, дверь за нами закрылась, но от этого свет не исчез, а лишь сд…
– Мы все уже высказались, Фандорин, – довольно бесцеремонно перебил государя Кирилл Александрович. – Что думаете вы? Теперь видно, что вы были правы. Линд – истинное чудовище, он не остановится ни пе…
– Что угодно-с? – спросил Липпс, открывая дверь. Мистер Карр проговорил что-то ленивым голосом – я разобрал слово «чернила», произнесённое с немыслимым акцентом, и лакеи удалился всё той же похвально…
Эраст Петрович испытующе посмотрел мне в глаза.
Император сказал своё слово, этикет был соблюдён, и председательство как-то само собой перешло к Кириллу Александровичу, считавшемуся негласным соправителем в предшествующее царствование и ещё более …
Выходит, это был не Линд, а ювелир – как и предсказывал Фандорин. Я поддел двумя пальцами маслянистый камень, который охотно и как-то даже уютно лёг в мою ладонь, будто был сотворён как раз по её мер…
– Сказано, завтра к ночи. Да ты захода., побазлань с нашими. Только у нас, Стрый, не как на других малинах – вина не нальют.
Эраст Петрович подхватил шашку и, молодцевато звеня шпорами, бегом бросился к экипажу.
Да, я видел, что за её наигранной жизнерадостностью, за всей этой весёлой болтовнёй скрывается глубокое волнение.
Прошло минут пять, а то и десять, прежде чем милорду удалось сесть на извозчика. Очевидно, Бэнвилл знал или догадывался, куда отправляется мистер Карр, потому что крикнул вознице что-то очень коротко…
Напрасно я опасался, что у меня возникнут трения с посланцем доктора Линда из-за увесистого узелка странной круглой формы. Первый этап операции прошёл гладко – как говорят в народе, без сучка, без за…
Комната заколыхалась у меня перед глазами, радужно переливаясь, и я заморгал, стряхивая с ресниц слезы.
– А в посредники я определю самого толкового из своих агентов, – предложил Карнович.
– Я пойму это по его п-поведению. Но Сомов – шпион, я уверен.
Приветливо кивнул мне и встал рядом, облокотившись на перила. Закурил трубку.
Из зеркала на меня смотрела одутловатая, пухлогубая физиономия с намечающимся двойным подбородком и противоестественно белыми щеками. Лишившись усов, расчёсанных бакенбардов и пышных подусников, моё …
Публика мне встречалась весьма неприглядная. Выражаясь попросту – рвань. Как у нас на Лиговке, а то, пожалуй, и похуже. Особенно неприятно было то, что все без исключения пялились на меня.
Потом тела стали попадаться всё чаще, и я уже думал только об одном: не дай Бог оступиться – уже нипочём не поднимешься. Слева кто-то бежал прямо по плечам и головам, мелькали чёрные, дегтярные сапог…
– Это мы решим после. Главное, что у нас появился хоть какой-то план действий. Ники, ты его тоже одобряешь?
Когда прошло первое потрясение и я пригляделся к автопортрету повнимательней, то понял, что не могу с определённостью сказать, доволен ли я этим произведением. Складкой у губ, пожалуй, да: она свидет…
Собственно говоря, они не играли, а с весьма кислым видом прогуливались по крикетной площадке, причём милорд беспрестанно что-то говорил, кажется, все больше сердясь. Наконец он остановился, обернулс…
– Не стоит брагодарности, – поклонился он, стоя на четвереньках.
– Я не очень поняла вашу аллегорию об обрушившейся башне, но мне кажется, Эраст, вы очень верно подметили главную особенность натуры Линда, – согласно закивала Эмилия. – Он именно поэт зла. И ненавис…
Идея и в самом деле выглядела весьма удачной – даже Симеон Александрович не нашёлся, что против неё возразить.
Вот что я называю августейшим величием – это вершина, достичь которой способны лишь те, кто отмечен и избран Богом. Социалисты и либералы пишут в своих газетёнках и листовках, что императорский дом к…
Мадемуазель вернулась без шести минут восемь. Как только Карнович, дожидавшийся вместе со мной у подъезда, увидел в конце аллеи долгожданный экипаж, он немедленно велел идти за Фандориным, так что я …
Я не мог взять в толк, чего это Фандорин так весел. У меня от волнения (надеюсь, что это было именно волнение, а не страх) поклацывали зубы, а он чуть ли не руки потирал и вообще держался так, будто …
Из дальнего угла вновь выплеснуло языком пламени, и лучи разом метнулись к тому месту – я увидел перевёрнутую бочку, а над ней силуэт головы и плеч.
Я немного поколебался и решил, что в таком ответственном деле скрытничать ни к чему.
– Второй, – шепнул Фандорин, пребольно стиснув мне локоть.
С четырнадцати лет я служил казачком при выезде в одном великокняжеском доме, слишком известном, чтобы уточнять, в котором именно. А одна из великих княжон, чьего имени я тоже не назову, была моей ро…
– Что такое «урагиримоно»? – повторил я запомнившееся звучное слово – как мне казалось, только что прозвучавшее.
Моряки угомонились только под утро, после чего и я позволил себе немного подремать, потому что, честно сказать, порядком устал от предотьездных хлопот, да и предвидел, что первый день в Москве окажет…
– А все же, сколько нам плыть до Нескучного сада?
– Линд очень хитёр и изобретателен. Все ваши возможные действия он предугадывает з-заранее. А переписывать банкноты – это просто смешно. Вы что, по всем магазинам, лавкам и меняльным конторам развеси…
Стыдно, но в этот миг я испытал облегчение, вспомнив уверенность, с которой Снежневская заявила, что «Орлова» похитителям ни при каких обстоятельствах не отдадут. Это было низкое, недостойное чувство…
Мы с Фандориным переглянулись, причём по его вороватому взгляду мне показалось, что он хочет проверить – не оказался ли я сообразительней его.
Кирилл Александрович обернулся к начальнику дворцовой полиции, которому по должности полагалось знать про всё, представляющее хотя бы мало-мальскую угрозу для августейшей фамилии, а стало быть, вообщ…
Это был не нож и не пистолет, а всего лишь платок.
Я томился в коридоре, и теперь, когда опасения за Ксению Георгиевну несколько утратили остроту, мог сосредотрчиться на самом важном – судьбе маленького пленника. Слова премудрой госпожи Снежневской о…
А государь уже обращался к членам Зеленого дома.
На фоне освещённого прямоугольника я увидел два силуэта, а потом и третий. Этот самый третий отделился от стены, с неописуемой быстротой выбросил вперёд длинную ногу, и один из моих преследователей с…
Мой отец Степан Филимонович, а перед ним его отец Филимон Емельянович в семнадцать лет были повенчаны с девушками из таких же дворцовых семей, а в восемнадцать уже произвели на свет своих старших сын…
Мне сделалось очень страшно. Так страшно, что я покачнулся. Господи, неужели…?
А прояснилась загадка только утром, когда с обычной городской почтой в Эрмитаж доставили письмо без какого-либо штемпеля – сам почтальон не мог объяснить, откуда оно такое взялось у него в сумке.
Один из телохранителей замахал рукой на кучера, явно требуя, чтобы тот вышел.
– «Псы», Зюкин, – это мелкие воришки и хулиганы, Для них «фартовый» вроде меня – б-большое начальство. Но вы меня перебили и я не успел сообщить вам главную примету Мордатого. – Он помолчал и произнё…
– Если бы он не собирался возвращаться, то не бросил бы шкатулку, да? А если бы у него имелись помощники, он оставил бы их сторожить сокровища. Что мы будем делать?
Нас выволокли в коридор и потащили вниз по какой-то узкой лестнице. Я только уворачивался от пинков, зато Эндлунг ругался разными морскими словами и бился за каждую ступеньку. В конце концов нас прон…
– Ах, вы ведь ничего не знаете! – спохватился я. – Поэтому и про Эйфелеву башню не поняли.
– Старьём берём – копейк даём! Бумажка-стекляшка берём! Рваный порток-морток! Ржавый ложка-поварёшка! Барахло даёшь – деньга берёшь!
– Полоскать не стану – не знаю. Это такой человек, что запросто к нему не подсыпешься. С ним свои фартовые причамали – вот уж те орлы, не вам чета… Человек этот по-нашему вовсе не говорит. Видел я ег…
В коридоре ко мне подошла Ксения Георгиевна, молча обняла, положила голову мне на плечо и дала волю слезам. Я стоял неподвижно и только осторожно поглаживал её высочество по волосам.
– Через Фрейби, – пожал плечами я. – Наверняка у батлера есть какая-то связь с Линдом.
Вряд ли у полной дамы хватило бы фантазии такое выдумать. Как это похоже на Симеона Александровича – повторить слово в слово фразу, некогда сказанную Александру Благословенному убийцей его венценосно…
Правду сказать, ничего примечательного я там не увидел-только пару раз по шторам мелькнула неясная тень. В других домах окна давно уже погасли, а обитатели нашего, похоже, спать не собирались – но эт…
– Ou est Lind? Wo ist Lind? Where is bind? – с перерывами повторил Эраст Петрович на разных языках.
О сне нечего было и думать. Я ходил взад-вперёд по коридору бельэтажа, ломая пальцы. Одновременно боялся, что разбужу своим топтанием Георгия Александровича, и внутренне желал этого. Тогда он спросил…
Получалось, что на дворцовую полицию рассчитывать нечего и я предоставлен самому себе. Но страшно мне не было, ибо с таким противником я уж как-нибудь справился бы и один. Мальчишка-это уже кое-то. С…
Я пристроился рядом – не терпелось понять, что это он там высматривает.
– Не, про дохтура балаки не было. Культя про какого-то большого человека сказывал. Я ему, какой такой человек? Да у него разве дознаешься. А про дохтура не базарил. Что за дохтур-то?
Так вот почему возница вёл себя с нами так странно. Теперь понятно, отчего Линд не боялся, что бородач попадёт в руки полиции.
– Да-да, восемь спица. На двехь, нет, двехца – хучка из медь.
Повсюду расхаживали хмурые начальники – военные, полицейские, статские; каждого сопровождала свита. Ох, и будет вам всем за срыв коронации, без злорадства, а скорее с сочувствием подумал я. Побоище у…
– Ваше величество, дело здесь вовсе не в двух миллионах. Я манеру Линда знаю. Это шантаж, причём г-го-раздо большего масштаба, чем кажется на первый взгляд. Речь идёт не просто о жизни одного из один…
У нас в доме о чрезвычайном происшествии кроме Семьи знали я и мадемуазель Деклик, англичане (потому что утаить от них все равно было бы невозможно) и лейтенант Эндлунг (по той же самой причине и ещё…
Освещение меня огорчило – оно было даже не газовое, а вовсе допотопное, масляное. Эх, мне бы хоть недельку – я развернул бы в подвале маленькую электростанцию, провёл бы провода, и дворец принял бы с…
Он вскочил с кровати и принялся расхаживать, чуть ли не бегать по комнате, порывисто жестикулируя. Никогда ещё я не видел его в такой ажитации. Слова слетали с его губ быстро, наскакивая одно на друг…
– Это было очень романтично, совсем как в рыцарском романе. Правда, мне не доводилось слышать, чтобы рыцари, освобождая красавицу из заколдованного замка, прибегали к помощи дворницкого лома.
Я приосанился и, как подобает истинно значительной особе, стал смотреть немножко в сторону и вверх, а лоб собрал государственными морщинами. Уж, слава Богу, повидал на своём веку министров и генерало…
– В самом деле. Я об этом не подумал. Зюкин, вы п-понимаете что-нибудь в дамских платьях, шляпках, туфлях и всём таком?
– Вы плохо поддаётесь маскировке. Важность осталась, чопорная складка на лбу тоже никуда не делась, и посадка г-головы… Хм, Зюкин, вы на меня совсем непохожи, ни чуточки – разве что рост примерно сов…
Одновременно с грохотом выстрелов его отшвырнуло к канату.
– Нет, он здесь. – Фандорин похлопал себя по груди. Нас толкали со всех сторон, и он крепко взял меня под руку.
Я перевёл взгляд с неё на Фандорина и почувствовал, что должен его о чем-то спросить.
– У аппарата Фандорин. Здравствуйте, Сомов. Это я хочу с вами встретиться. Если вам д-дорога жизнь его высочества, немедленно выходите из дома через чёрный ход, пройдите парком и через тридцать минут…
– Да. Безоговорочно, – отрезала она, и вдруг прыснула. – Разумеется, кроме платьев и корсетов.
На этом церемония награждения была завершена, и я попятился назад, за спины августейших особ. Эндлунг тайком подмигнул мне и состроил почтительную физиономию – мол, где мне теперь до такой важной пер…
– Прошу и меня идзвиничь, – сказал он, – но идзвиничь вас не могу. Вась покорный сруга.
Но и эта мысль, при всей своей кошмарности менее чудовищная, чем предыдущие, была мне мучительна. Как-то сейчас его высочеству среди чужих, злых людей? Ему, маленькому Мике, нежному, балованному маль…
Бородатый молча толкнул меня в спину, я поднялся в экипаж, и дверца захлопнулась. Раздался скрежет засова. Карета качнулась, и мы поехали.
– «Меньшее» – это его высочество? – уточнил я и самым постыдным образом всхлипнул.
– Ах, Филиппа Карловна, но зачем же было в такой вечер о