Меня несло прямо на острый, весь в свежих занозах угол дощатого терема. Я попробовал чуть взять в сторону – но какой там.
На мой взгляд, всё это звучало в высшей степени неутешительно.
Я дал вымогателю «канарейку», хотя леденцу была красная цена пятачок, и мы двинулись дальше, причём его высочеству немудрящее лакомство, кажется, пришлось по вкусу – во всяком случае, выброшен леденец не был.
– Благодарю вас, Атанас. Вы вернули мне веру в человеческое благородство. Нет-нет, я пойду с вами. Мне стыдно, что я могла заподозрить Эраста в вероломстве. Для него камень, даже такой особенный, не может быть дороже жизни ребёнка. И наших жизней тоже, – тихо закончила она.
Больше за всю дорогу меж ними не было произнесено ни слова.
– А может быть, отдать? Ведь Мика – живой, а «Орлов» в конце концов – всего лишь камень…