– Ага, – сказал он и неуверенно хохотнул. – Вид у вас неважный.
– Это все чепуха, Луарвик, – сказал Мозес. – Поменьше разговаривайте, побольше ешьте. У вас истощенный вид… Симонэ, напомните-ка, что там было с этим метрдотелем? Кажется, он съел чье-то филе…
На несколько секунд я закрыл глаза. Так. В доме был еще один труп. На этот раз – женщина.
– Советую вам, – сказал я наконец, – написать формальное заявление. Тогда я вызову полицию.
– В рассуждениях господина Хинкуса, – произнес он, – есть по крайней мере одна очень интересная деталь. Вельзевул у него не всемогущ. Чувствуете, инспектор? Это очень важно. И очень странно. Казалось бы, в фантазиях этих темных невежественных людей никаких законов и ограничений быть не должно. Но они есть… А как, собственно, был убит Олаф?
Я кивнул. У меня перехватило дыхание, и говорить я не мог.