На несколько секунд я закрыл глаза. Так. В доме был еще один труп. На этот раз – женщина.
– Советую вам, – сказал я наконец, – написать формальное заявление. Тогда я вызову полицию.
– В рассуждениях господина Хинкуса, – произнес он, – есть по крайней мере одна очень интересная деталь. Вельзевул у него не всемогущ. Чувствуете, инспектор? Это очень важно. И очень странно. Казалось бы, в фантазиях этих темных невежественных людей никаких законов и ограничений быть не должно. Но они есть… А как, собственно, был убит Олаф?
Я кивнул. У меня перехватило дыхание, и говорить я не мог.
Некоторое время мы с нею беседовали о пистолетах, обручальных кольцах и почему-то о телекинезе. Потом мною овладело сомнение.
Это был Олаф Андварафорс, истый потомок конунгов и возмужалый бог. Он был явно и безнадежно мертв.