И тут рядом кто-то протяжно и громко зевнул. Из спальни, стуча когтями, лениво вышел сенбернар Лель, с ухмылкой посмотрел на меня и потянулся.
– Какая там срочность, – возразил я. – Успеется. Через полчаса. Или, скажем, через час.
– Извольте, извольте… – бурчал Мозес, вытесняемый в коридор. – Я, конечно, мог бы протестовать…
– Гм… – произнес я. Это было почище арапника.
– Хинкус! – растерянно закричал я, непроизвольно подхватывая его.
– Это ты принес? – спросил я Леля шепотом.