Себя назначил старшим предрассветной смены и опочил в полной уверенности, что проснется не раньше, чем через шесть часов.
Дужка, хакнув, довернул и мощным рывком выдернул меч.
— Заставы нужны! И надобно поставить там не булгар, а наших. Булгарам у меня веры нет. — Свенельд покосился на Духарева: не станет ли возражать? Все-таки булгарское ополчение — под его рукой. Сергей возражать не стал. Он был согласен со Свенедьдом.
— Я люблю тебя, мой господин! — воскликнула она.
Ну что тут скажешь! Церквам в Киеве так и так не устоять. Раз Святослав решил «проредить», так и будет. А вот поставить во главе этой богоборческой операции христианина — отличный политический ход. С одной стороны, ясно, что никаких «переборов» не будет. Не бунт с беспорядочными пожарами, разгромом и грабежом, а управляемая сила народного гнева. Артём — герой. Город спас. Его не просто уважают — любят. Другое дело, что любовь толпы — вещь переменчивая. Но мечи княжьих гридней добавят ей постоянства.
— А теперь хорошо бы пожрать раздобыть, — подал голос Велим. — И лошадям овса.