— И как же они хану из осажденного города вести подают? — язвительно спросила княгиня.
— Здравствуй, боярышня, — ласково произнес воевода киевский Серегей. — Прости, что не поспел вовремя.
— Это кем же не велено? — поинтересовался Духарев.
Артём наклонился к лежавшему ничком руссу. Перевернул. Панцирь на мертвеце был изрублен, но умер он не от ран, полученных в сече. Его добили. Горло гридня было перерезано от уха до уха.
Духарев, наклоняясь, взял его крепко за ремень, даже приподнял слегка над землей.
Огненные сполохи играли на суровом лице киевского князя. Негромким был его голос, но такая уверенность звучала в нем, что ни Духарев, ни старшие гридни, сидевшие вокруг костра и молча внимавшие беседе князя и воевод, ни на миг не усомнились в том, что так и будет.