— И не только совесть. Мне стало страшно. Как ты думаешь…
— Как я ненавижу эти братские могилы под землей! — сказала она. — В них задыхаешься! — Решительным движением она откинула волосы со лба. — Уж лучше быть среди развалин. Там хоть небо над головой.
Гребер не ответил. Он вдруг почувствовал, что никак не может вспомнить, где стоял его отчий дом. Все эти годы он так ясно видел его перед собой, каждое окно, каждую дверь, лестницу — но сейчас, в эту ночь, все смешалось. Он даже не мог бы теперь сказать, на какой стороне улицы искать его.
«Шнейдер… — думал он. — Пойди я вправо, а он влево, они бы шлепнули меня».
— Вот и кухня! Живей, а то достанутся одни помои!
Он позвонил. Дверь тут же открылась, точно кто-то за ней караулил.