Светило солнце, и было довольно тепло. Греберу показалось, что здесь гораздо теплее, чем в Германии. Он прислушивался к гулу фронта. Оттуда доносилась, нарастая и спадая волнами, сильная артиллерийская канонада. Гребер спустился в подвал, указанный ему писарем, и сложил свои вещи на свободное место. Он был безмерно зол на себя за то, что не просрочил отпуск еще на день-другой. Казалось, он действительно никому не нужен. Он снова вышел на улицу. Перед деревней тянулись окопы, они были полны воды, и края их осели. Местами были построены бетонные огневые точки. Они стояли, как надгробные камни, на фоне мокрого пейзажа.