– А чего мне внушать? – удивился Служкин. – Я и так про себя все знаю. Дома хожу как «тэ»-тридцать четыре…
– Ну ладно, – примирительно сказал Служкин. – Это все здесь ни при чем. Я только хотел сказать, что Ветку ты обидела зря.
– Ты, значит, теперь Снегирева, а не Анфимова…
Цепочкой понуро бредем по перрончику мимо вокзала под горящими окнами нашей электрички. Полоса этих окон в темноте похожа на светящуюся фотопленку. В кустах у граненого кирпичного стакана водонапорной башни слышатся пьяные выкрики. Отцы прибавляют шаг.
Опять начинаются «расчестки». Борман негромко командует, но то и дело кормой или всем бортом нас заносит под ветки.
– Папа, это Андрюша Снегирев, – сказала Тата.