Опять начинаются «расчестки». Борман негромко командует, но то и дело кормой или всем бортом нас заносит под ветки.
– Папа, это Андрюша Снегирев, – сказала Тата.
– Ты нагадай, чтобы хорошо получилось… – жарко шепчет Люська.
Мы возвращаемся в глубоких сумерках. Мы шагаем по озерам через блещущие, прозрачные и яркие вертикали ночной тьмы. В кружках, которые мы бережно несем на весу, – светящаяся вода. Над просекой, как зеленая карета, катится луна.
Будкин хехекнул с таким видом, будто сам он в этот день устроился на работу министром финансов.
– И что, денег не жалко? – спросила Надя.