Страж замер, но едва Таргитай протянул руку к веревке, внезапно дал резкую подножку. Таргитай упал как подкошенный, перекатился через голову, вскочил, выставив руки, но на него никто не нападал. Рядом хрипел и царапал ногтями землю страж, из горла торчал клинок, всаженный почти до половины.
— Попробуешь развязать узел — умрешь лютой смертью. Сколько душ ты успел загубить, злодей?
С разбега проломились в зеленые кусты. Таргитай упал, напоровшись на сухую валежину, раскровянил руку. Мрак ухватил за шиворот, швырнул дальше. Олег уже несся впереди, петляя как заяц, прыгая через буреломы, валежины, сушины, вламывался в густые кусты. Таргитай побежал следом, чувствуя только оглушающие удары сердца и шум крови в висках.
Вокруг хохотали, хлопали друг друга по плечам. Кто-то, раздувая щеки и выпучив глаза, кричал во весь голос, что священный Котел сам поймал себе жертву. Опять хохотали, приседали в восторге, хлопали себя по забрызганным кровью коленям.
По сосне перебежали на берег, не оставив следов, долго мчались по утоптанной звериной тропе, что вела к водопою, затем ушли в густые заросли степного ковыля. Под ногами с хрустом проваливалась земля. Таргитай однажды провалился по колено, мешок злорадно стукнул по затылку. Под подошвой зло заверещало, Таргитай увидел золотую россыпь зерен.
— Потерпит, не околеет. По мясу ты знаток. А вот что-то странное… не чуешь.