— Это не моя вина. Меня это не касается. Меня не в чем упрекнуть. Я ничего не могу с этим поделать.
— Непременно. Ты будешь завтра в городе? Мне бы хотелось, чтобы ты присутствовал.
Никто не знал, как следует исполнять этот закон. Сначала ему сообщили, что он не может выпускать свой металл в количестве, «превышающем количество наилучшего специального сплава, не являющегося сталью», выпускаемого Ореном Бойлом. Но наилучший специальный сплав Орена Бойла был низкопробным месивом, которое никто не хотел покупать. Затем ему сообщили, что он может выпускать свою продукцию в количестве, которое мог бы производить Орен Бойл. Никто не знал, как это определить. Кто-то в Вашингтоне без всяких объяснений назвал цифру, указывающую количество тонн в год. Все приняли это как есть.
Джеймс Таггарт откинулся на спинку кресла, наблюдая; разговор начинал ему нравиться.
— Ты сделал это осознанно, хладнокровно и намеренно, — сказала она жестким, безжалостным, обвиняющим тоном.
— Сначала мы это сделаем, а наши чувства — потом, — сказала она, хотя он не промолвил ни слова.