— Ты сделал это осознанно, хладнокровно и намеренно, — сказала она жестким, безжалостным, обвиняющим тоном.
— Сначала мы это сделаем, а наши чувства — потом, — сказала она, хотя он не промолвил ни слова.
Через час проводник вернулся. С ним был помощник машиниста, лицо его странно помрачнело.
— По-моему, первый поезд отходит в пять тридцать.
— Дэгни, мы никогда не расстанемся с тем, ради чего живем. Можно изменить форму, если сделать ошибку, но содержание останется прежним, а форма — она зависит от нас.
— Вы становитесь в позу борца за свободу, но это всего лишь свобода делать деньги.