– Все самое лучшее у них уже в земле, – повторила Алаис за Ломоносовым.
Алаис отлично понимала, что это просто нервы. Что все тут укреплено и построено на совесть, что подвалы не обрушатся, что…
Вот и правильно, что не верится. Такого не бывает. Объявив свое имя, Алаис станет мишенью. Останется только круги нарисовать на всех частях тела. И нигде не сказано, что маританцы не пожелают ее использовать в своих интересах. Она же последняя из Карнавонов, любой, кто на ней женится, автоматически становится герцогом…
Картинка плывет, размывается, Алаис выбрасывает из видения. И последним становится Замок…
Приданные ей солдаты иногда помогали открыть или передвинуть сундук, но в основном Алаис копалась сама. И сильно не удивлялась.
Беспомощность, паника и – любовь. Да, именно любовь и страх потери отражались сейчас на лице Преотца. Пару минут назад он едва ли не пинками выставил за дверь лекаря, который, содрогаясь от страха, сказал Эттану Даверту правду.