Беспомощность, паника и – любовь. Да, именно любовь и страх потери отражались сейчас на лице Преотца. Пару минут назад он едва ли не пинками выставил за дверь лекаря, который, содрогаясь от страха, сказал Эттану Даверту правду.
Смени белье, дура! Да не на это! Белье должно по цвету подходить к ночной рубашке!
Тьерина бежала, и было это вовсе не как в романах. Лес почему-то оказался буреломным, сухостойным и паутинным. И сколько всей этой мерзости она собрала на прическу и платье – неизвестно.
– Невозможно. Эрт все предусмотрел. Я хотел бы, но нужна чистая кровь. Королевская кровь…
– А ты еще не догадался, что мне и даром не нужен? – огрызнулась Алаис. – Сокровище нашлось, блохастое!
Но в голосе мужчины слышалось уважение. Алаис пошла по лестнице наверх, слыша, как мужчина призывает служанку, и на ходу перебирая песни, которые хранились в ее памяти. Выходило много. Сколько она всего перевела, пока тряслась в карете от Карнавона до столицы? Много, очень много. Да и чем еще было заниматься в пути, как не вспоминать, рифмовать, переделывать?