— А остальные тогда сорганизуются в другое время, можно с Рэйвенкло и Хаффлпаффом, — деловито сказала Грейнджер, — я сопоставлю расписания, кое-когда у нас окна совпадают. А то нечестно выйдет: вы упражняетесь, а мы нет, потому что у нас нумерология!
— Вы с ума сошли?! — рявкнул он, когда Марина Николаевна скинула мантию и с помощью Летти надежно прикрутила Беллатрису к креслу. Та сопротивлялась так яростно, что едва не сбросила заклятия, и если бы не магия домовушки, могла бы дать отпор. Пришлось оглушить, чтобы не дергалась.
Марина Николаевна — то есть Долорес — помнила, как министр пересказывал, бледный и дрожащий, пьяный уже в слюни, откровения Барти Крауча-младшего, даже не соображая, кто перед ним, а потом приказал забыть об этом. Нет Крауча — нет свидетеля, остальное — голые слова. И Долорес Амбридж, первый помощник министра, сделала вид, что ничего и не слышала… А Фадж, проспавшись, сам не вспомнил об этом разговоре, в чем ему помог легкий Обливиэйт: Амбридж не желала подвергнуться ему сама, а сообрази министр, что рассказал слишком много, без этого бы не обошлось.
— Ничего, постепенно поймете. Так-с… до завтрака еще далеко, так что посторонитесь-ка!
— Это же маггловская… — прошептал кто-то.