Языки костра танцевали сальсу под вечерним зеленоватым сиянием небес. Ухал вдалеке филин, шепталась с ветром листва. Звуки ночи подкрадывались, кружили, ещё не пугали, но настораживали.
Фаербол отлетел в сторону, и Брок тут же начал поливать его отчаянной струей огня. Шар уменьшился в размерах, но от этого, казалось, только набрал прыти.
Все же усилием воли если не отогнала, то хотя бы чуть приглушила панику. Ободрила себя тем, что если бы пришлая могла со мной разделаться, то давно бы уже это сделала, пока я спала.
Она заплакала. Не навзрыд, с красными опухшими глазами и шмыгающим носом, а красиво, когда по щеке катится одинокая слеза. Марна все правильно рассчитала. От такой женской влаги мужчины не бегут, а наоборот, прижимают к своей груди, чтобы утешить. Хотя и этого драконица дожидаться не стала, а прильнула к Броку сама.
— И что мешает мне сейчас назваться вашей сестрой?
— Сражаться должны мужчины, а удел женщин — ждать, — возразил этот непробиваемый упрямец.