Люньюшань выслушал толмача. Ответ его был быстрым и очень коротким.
– Что с вами, господин штаб-капитан? – заинтересовался Брылякин. – Вы сегодня сами на себя не похожи, весь будто на иголках.
– Тот, что тебя у дверей встречал, и сейчас в коридоре встретит.
Подполковник Унтергербер прибыл два дня спустя, причем, самым необычным образом. Верхами, в сопровождении одного лишь денщика и под покровом опустившейся на землю ночи. Более того, едва появившись в расположении станичников, потребовал немедленной встречи с войсковым старшиной Хроловым и штаб-капитаном Магу. Встреча эта происходила под треск сгоравших в костре сучьев, огонь отбрасывал на лица сидевших возле него офицеров причудливые сполохи. Подполковник то и дело морщился, когда ветерок приносил запах гниения множества захороненных возле форта трупов.
– Бывает, – ответил станичник, – десяток лет назад настоящая война была, народу полегло тогда – ужас сколько. Целый год тогда воевали. Хунхузов на тот берег выбили, а нас туда начальство не пустило, говорят, граница. Так они там отсиделись, в себя пришли, лет пять, как опять к нам ходить начали.
– Ну не такой уж он храбрец. Да и вообще, как командир полковник Барти был весьма, как бы это сказать… средненьким, ошибок много допускал и потери, без которых можно было бы обойтись.