— Так как, Лив — обещаешь, или можно не торопиться?
— Потом разберете, — Ли просто необходимо было сейчас остаться одной. Ее душа была в таком смятении, что не было никакого желания ни видеть кого-либо, ни разговаривать. — Я хочу отдохнуть.
— Несомненно, — сделал умное лицо Лэйн. — Сидеть в грязном платье за семейным столом — дурной тон.
— Видим, значит, плохо. Ай-яй-яй! Будем лечить.
Касс нахмурился, стиснул зубы и крепко прижал к себе Оливию, уложив себе на грудь ее светлую голову. — Боюсь, что я никогда не смогу найти ни покоя, ни прощения.
— Она правда теперь моя? — не веря своему счастью, спросила Урхурта Оливия.