Яркие картинки того, что и как он бы с ней сделал, проносились перед глазами, не позволяя остыть разгоряченной крови. В своей больной голове он уже содрал с нее одежду и рисовал узоры из поцелуев на трепещущем упругом теле. Целовал ее грудь, ласкал и гладил руками гладкие бедра, накрывал ладонью жаркое лоно, чувствуя под пальцами ее теплую влагу. Он хотел ее… дико… до ломки в пальцах, мечтал дотронуться до мягкого бархата ее кожи. Мучил себя, представляя в голове ее откровенные образы, и осознание того, что она, такая близкая и желанная — такая недоступная, рвало привычную выдержку маршала в мелкие клочья. Хотелось выпустить теней, разгромить что-нибудь, чтобы остудить хоть немного испепеляющий его изнутри жар.