Я смотрю на нашу крышу — Баба и Рахим-хан в шерстяных свитерах, с дымящимися кружками чая в руках, заняли свои места на скамейке. Баба машет мне.
Сохраб сидел на заднем сиденье «тойоты» и бездумно смотрел в окно. Стекла были опущены.
Я поставил свой стакан на оконный карниз к горшкам с геранью.
Я стоял с отцом в саду у бара, когда в очередной раз услыхал: «С днем рождения, Амир».
В конце недели мы отправились в гости к родителям жены и рассказали им последние новости.
— Говорят, отправили в приют где-то в Карте-Се, — прохрипел он, задыхаясь и старея на глазах. — Амир-джан, я вызвал тебя сюда, не только чтобы свидеться перед смертью. У меня к тебе есть дело.