Карим убеждал нас, что через парочку дней грузовик починят и мы устремимся в Пешавар, навстречу свободе и безопасности.
Очень скромная и застенчивая, она говорила чуть слышным шепотом и не поднимала на меня своих карих глаз. Но зато с какой любовью она поглядывала на Хасана!
Весь оставшийся путь вспоминается как обрывки и ошметки звуков и запахов, прошлого и настоящего: грохот МиГов, далекие автоматные очереди, крик осла, блеяние овец и звяканье колокольчиков, шорох гравия под колесами машины, надрывный крик ребенка, вонь бензина, блевотины и дерьма.
Асеф делает рукой знак, два его приятеля расходятся в стороны и окружают Хасана.
Да ведь и сам я пережил достаточно и прекрасно знал, что такое угрызения совести, — вот и не придавал прошлому Сораи большого значения.
— И мой тоже, — ответил я, понятия не имея, правда ли это.