Стирая с лица кровь, я поднялся и осмотрелся. Полицаи, как я и предполагал, побежали. Не все, а только четверо. Они попытались проскочить в лес, но для этого следовало пробежаться по открытой местности и парням не повезло. Вражеский пулеметчик срезал их, и они остались лежать на дороге.
Дядька Кондрат сидел в просторном зале, за накрытым столом. Лицо серое, словно он долго болел или сильно вымотался. Перед ним бутылка водки и уже наполненный гранчак, граненый стакан. А напротив него средних лет подтянутый казачина в черкеске. Они о чем-то разговаривали, но, увидев меня, замолчали.
— Правильно, — Алейник согласно кивнул и добавил: — До цели еще примерно полтора километра.
«Дурак! Какой же дурак! Мальчишка! Что же ты творишь?!» — подумал Захаров и плечом толкнул дверь ближайшей квартиры.
— Опять пусто, — с заметным раздражением в голосе произнес Алейник. — Неужели меня обманули?
«В Сталинграде продолжаются уличные бои»…