— Снаружи он был железным, а внутри — генетическим, ясно? Что, не бывает так, скажешь?
— Отчего бы и нет? Все ясно как белый день. Мачеха всегда хотела сжить ее со свету, завидуя чистоте ее крови. Ну и престол, конечно… Принцесса поняла, что долго ей во дворце не протянуть, и…
Папаша Арло встрепенулся, увидев Гретель. Вскочил на длинные сухие ноги, попытался что-то сказать, но челюсть лишь беспомощно задергалась.
— Она жива? — вскрикнул он. — Ты хочешь сказать, она все еще жива?
Гензель заметил, что стал спотыкаться и шагает так медленно, что теперь уже Гретель приходится немного отставать, чтобы идти вровень. «Ну конечно, — подумал Гензель, испытывая стыд и досаду одновременно. — У меня площадь тела больше, вот и влаги испаряю больше… Вот будет история, если я сломаюсь первым. Ох срам. Взрослый дылда, а язык тянет как старая лошадь… А может, тут в моих генах дело? Рыбьи потроха проклятые… Может, мне нельзя долго без воды? Ах ты…»
— Ты плачешь, братец? — усмехнулась Гретель, наклоняясь над ним.