Вот немцы проходят первую линию обороны – десятки и сотни лежащих на земле трупов, агонизирующие тела отравленных. Вторая линия – мертвые везде, смотрят в небо стволы пулеметов, валяются на земле винтовки и защитники крепости.
– Ничего. Дурных нет с крейсером спорить!
– Вы полагаете, что я несу ответственность за заключение сепаратного мира с Германией? – спрашивает Терещенко, закипая.
Терещенко прерывает тираду на полуслове и останавливается, глядя на открывшийся вид.
В зале ожидания суета. У дверей часовые. Кто-то за закрытыми дверями орет в телефонную трубку, требуя транспорт.
Но ее бледность говорит сама за себя. Над верхней губой россыпью бисеринки пота. Веки посинели.