С австрийской стороны в сторону Жовквы летит самолет, Нестеров первым разглядел неприятеля.
– Как я понимаю, это не первый спорный момент в нашей беседе, Сергей Александрович. Так?
Троцкий откладывает перо на край прибора и садится ровно.
Керенский сидит за столом, работает с бумагами. Бумаг много, очень много. Пальцы Керенского в чернилах, словно у писаря.
Главный редактор, солидный мужчина, щекастый, с шапкой седых волос и в золотом пенсне, просматривает листы с напечатанным на машинке текстом.
– Я скучала по тебе, Мишель. Я думала, что тебя расстреляют.