– Взгляните, Стравински, – позвал он негромко, и я опрометью рванула к нему.
Конечно, при Мердоке многие мои приятели поостерегутся откровенничать (эта его манера изображать недремлющего судию не одной мне действует на нервы), но хоть что-то разузнаю!
Я в красках вообразила, как выволакиваю мадам Цацуеву из дома… Или я лишь командовала троллями?
Дешевая мебель, собранная с бору по сосенке из разных гарнитуров. Перекошенный стол, под ножку которого был заботливо подложен потрепанный томик УК. Колченогие стулья, чуть-чуть недотягивающие до гордого звания антиквариата. Шкаф, в недрах которого виднелись залежи пожелтевших от времени бумаг. Сизые окрашенные стены, лет сорок назад наверняка бывшие нежно-голубыми. Окно, лишенное даже намека на жалюзи или занавеску.
А возле РОВД нас поджидал сюрприз. У самого входа стояла скорая с настежь распахнутыми дверцами.
– Так точно, – сдержанно откликнулся тот.