– У тебя пистолет при себе? – спросил он у Лоика, по-прежнему стоящего на коленях.
Эрван чуть было не сказал, что он сам только-только оттуда вернулся, но лучше не отвлекаться.
– Почему ты не пошлешь к нему своих адвокатов?
Ему хватило одного взгляда на тело, лежащее у кровати. Двадцать лет он постоянно и близко сталкивался с трупами, так что ни малейших сомнений не оставалось. Он заставил себя направить луч на тело. Гаэль лежала наискосок к постели, повернув голову к двери ванной. Ее поза напоминала Одри в Лувсьене – открытые ладони, руки, раскинутые под прямым углом, – но судорога изогнула все тело, как смертельная молния.
Бреа всегда вгонял его в тоску: он там задыхался. Островитяне, несмотря на их вполне спокойный вид, казались ему стадом, сбившимся на этом кусочке земли, словно жертвы кораблекрушения, ожидающие помощи. На сегодня единственным утешением служило то, что в середине ноября остров будет безлюден.
Миссионер застыл неподвижно в своей накидке, как глиняная скульптура, выставленная на просушку.