Эрван сжался на скамейке. Он не должен ни колебаться, ни забивать себе голову. Брать пример с этих бойцов, которые идут в бой, не задавая никаких вопросов.
На этот раз колдун стрелял с вытянутой руки.
– Человек-гвоздь расширял свои охотничьи угодья, вот и все. Он метил не только в «Саламандр». После Катрин он напал на мать семейства прямо у нее на вилле. Он воткнул в ее тело десятки гвоздей, а ее ребенок плакал буквально в нескольких метрах.
Лоик не знал, из какого Евангелия взяты эти слова, но они могли бы принадлежать буддийской сутре. То же восхваление простоты, то же отстранение от внешнего. По мрачной иронии священник был чернокожим. Лоик рассказал ему вкратце о судьбе Морвана, но запретил упоминать его конголезское прошлое. Поэтому священнослужитель придерживался иносказаний и общих мест, цитируя апостольские писания.
– И что теперь? – спросил он, внутренне готовясь.
– Я бы скорее сдохла. У новых поколений здесь нет будущего.