— Автострадная! — уважительно сказал Виктор, провожая сальным взглядом золотоволосую красотку. — Сенсорная! Видел, как она штурвал? Двумя пальчиками!
— За то, что не сдался, не озверел в инкубаторе, — недовольно сказал майор. — Мы же, русские, и детсад в тюрьму умеем превратить. За то, что в академии учился, а не увиливал. За две сломанные руки…
— Да, это тяжело! — лицемерно посочувствовал стрелок.
И капитан многозначительно указал пальцем в потолок. Что значил этот жест, никто толком объяснить не мог, но пользовались им повсеместно, и русские тоже, судя по донесениям агентуры.
— Псих! — окликнул его дежурный по академии сразу после торжественного построения. — В третий блок! Немедленно.
— Мы дети Даждь — бога, и правила наши просты!.. — загремел над площадью его яростный, многократно усиленный голос.