— Да, это тяжело! — лицемерно посочувствовал стрелок.
И капитан многозначительно указал пальцем в потолок. Что значил этот жест, никто толком объяснить не мог, но пользовались им повсеместно, и русские тоже, судя по донесениям агентуры.
— Псих! — окликнул его дежурный по академии сразу после торжественного построения. — В третий блок! Немедленно.
— Мы дети Даждь — бога, и правила наши просты!.. — загремел над площадью его яростный, многократно усиленный голос.
Он отдышался. Вышел с помощью телохранителей из лифтовой кабины, доплелся до пилотажной… и встретился с пилотом. Сергей Стрежевой сидел в компенсаторе первого пилота и брюзгливо разглядывал панель управления.
— А я что говорил? — заметил пилот из‑под истребителя. — Я говорил, он вернется!