Незаконно? Ей ли, благообразной особе, руки которой по локоть в крови, говорить о законе?
Сердце обмерло. И Тельма, вцепившаяся в чужую память — о, как не хотелось отпускать ее, — вынуждена была отступить.
У Мэйнфорда начались галлюцинации. И долго скрывать этот факт не получится. Уже сейчас стоит подыскать хорошую клинику, где о нем позаботятся. А это снова деньги…
Пожалуй, вечером милую даму ждет острый приступ мигрени.
Не ради себя, но ради женщины, у которой хватило ума не вмешиваться.
— …однажды я вернусь в дом из тростника. И принесу драгоценный дар к стопам твоим, о дева, матерью мира названная…