— …однажды я вернусь в дом из тростника. И принесу драгоценный дар к стопам твоим, о дева, матерью мира названная…
Теперь Мэйнфорд точно знает это. Ему хочется потрогать грудь, убедиться, что сердце в ней еще живо, а руны остались в прошлом. Но сил не хватает и на то, чтобы руку поднять. Он бы лежал вечность, разглядывая собственное искореженное отражение в глазах женщины, которой было за что его ненавидеть.
Код красный на Острове если и объявляли, то считаные разы.
— Смотри. Сначала открываешь коридор. Пропускаешь. И вновь активируешь полог. Потом — дверь… понятно?
Это некрасивое лицо скривилось, и показалось, что Аманда вот-вот расплачется.
И определенно, следовало избавиться от Синтии раньше. Вот до чего доводят сантименты.