— Когда как, госпожа. Иногда очень хорошо, такое неповторимое ощущение разливается по телу, что не хочется, чтобы это заканчивалось. А когда я ничего не чувствую. Но это не больно, только в первый раз. Как будто порезались. Боль потом притупляется. И недолго.
Дрожащая, наверняка смертельно-бледная, сползла на пол, глядя на шпагу полными ужаса глазами. Язык прилип к нёбу, я даже молиться не могла. И плакать тоже — просто смотрела.
Приехал хозяин, сменил у постели супругу. Переживал жутко, говорил всякую чепуху и сжимал руку, когда меня сводила судорогой боль.
Норине я соврала, что платье ещё не готово.
Не хотелось снова участвовать в ритуалах, снова отпускать душу на Грань.
— Опять ты назвала меня «снэром»! — с лёгким укором прошептал он и поцеловал в щёку. — Что бы ты там ни думала, я люблю тебя, Иалей.