Иноненко приоткрыл крышку капота не для того, что бы что-то проверять, а скорее, полюбоваться. Все детали блестели даже в свете тусклой электрической лампочки.
— На службу, Раиса Степановна, — улыбнулся Иноненко.
Архип одевался вяло, его бил озноб. Иноненко, похоже, все понимал и оттого суетился и обращался к Архипу ласково, как к покойнику.
Архип запротестовал, но Максим Петрович был непреклонен. Он достал из шкафа старый матрас, свернутый в толстую трубку.
Архип в тревоге обернулся и увидел, как вождь, схватившись за сердце рукой, упал головой на сиденье.
— Да ты фуфайку-то сними, — засмеялся агент. — Или вы в своей Твери в фуфайках кушаете?