Все цитаты из книги «Убить Сталина»
— А что, Архип, в Москве у дяди работать будешь? — спросил Прыковский.
— Серег, с утра пораньше? — крикнул Максим Петрович.
Машина заурчала, как кошка, у которой почесали за ухом, медленно выкатилась из гаража и остановилась. Архип сидел в ней ни жив ни мертв, на лбу его показалась испарина.
Архип ударил по газам. Автомобиль взревел и, расплескивая лужи, понесся по бульвару. Сталин глухо стонал. Архип жадно высматривал дорогу: где же, где же та больница с красным крестом?
Архип сидел в припаркованном рядом с больницей автомобиле, прикорнув головой на руль, кажется, он даже задремал. В окно негромко постучали. Архип вздрогнул. Рядом с машиной стоял человек в черном пал…
— Я думал, придет Кирилл — идейный хлопец.
— Заметано, Максим Петрович, — оскалился Прытковский. — Еда — дело святое!
— Хмм, — агент задумался, поводя рукой по давно небритой желтой щеке. — Да ты сядь.
— У нас тут большая стирка, — радостно сообщила женщина. — К зиме готовимся.
В гаражах никого не было, на дверях правления висел замок. Ключом Максима Петровича Архип отворил ворота и вывел автомобиль. Машина радостно гудела, словно ждала его. Потревоженные, поднялись с дерев…
Агент рассмеялся, показав белые крепкие зубы.
«Уже не раз встречал лаборантов, — подумал Архип. — Наверно, и Кирилл спал на этом диване».
Но почему сейчас осень, когда сейчас лето?
— На службу, Раиса Степановна, — улыбнулся Иноненко.
— А ты не знаешь? — удивился Иноненко. — Эх ты, деревенщина! Зарядка!
Вот и дом Иноненко — сердце Архипа застучало быстрее. Надежна ли агентура Кирилла? А ну как его никто и не ждет? Какое скверное чувство, когда никто, нигде тебя не ждет.
Максим Петрович вышел, аккуратно прикрыв дверь. Архип — уже одетый в новые зеленоватые штаны и гимнастерку — присел на кровать. На душе было нехорошо, зябко: он, кажется, уже жалел, что добился напра…
— Скажите, пожалуйста, как попасть в Армянский переулок? — спросил он у старичка, сидящего на лавке с газетой. Газета называлась «Правда», и с первой полосы, слегка прищурившись, глядел на Архипа тот…
Архип слегка улыбнулся, держа в руках портрет Сталина, — ему такое точно не грозит. Клиент смотрел с портрета, слегка хмурясь, даже как будто прикусив ус — нет, здесь жалости быть не может! Причем — …
Тем удивительнее была «каббала» Ярополка, связанная со Сталиным. Архип начинал всерьез подозревать, что Ярополк почитывает втайне, например, Пушкина. Такие люди — внешне твердые — на деле легко ломаю…
Архип вынул карту Москвы, состряпанную лабораторными умельцами, — ее никак нельзя было отличить от настоящей. Итак, Иноненко проживает — вот переулок, отмеченный красным карандашом, — Армянский, стан…
— Пойдем, Архип, — сказал он, подмигнув. — Помидор-то возьми…
— Садись, Архип, — подвинулся один из сидящих за столом мужиков. — Ты сам-то откуда будешь?
Он подошел к ней, погладил по голове, поцеловал в щеку. Вспомнилось их знакомство — на фронте, куда Валю направили переводчицей. Чудо, что они вместе, чудо, что оба остались живы. Только за любовь эт…
Как раз мимо проходила девушка в синем пальто и странных очках с толстыми бледными дужками.
— Позавтракаем в гараже, — сказал Иноненко, неправильно истолковав его вздох.
Архип вошел. Максим Петрович плотно притворил дверь.
Ага, «9 — Иноненко». Архип нажал на кнопку. Звон, последовавший за этим, слышен был, наверно, и старушкам на лавке.
— Доброе, Максим Петрович. Там вам пакет со вчерашнего дня из управления.
За дверью стояли трое. Одного, в форме майора, он кажется встречал в Управлении.
Усталая с виду женщина объяснила ему, что, как она выразилась, «Армяшка» находится сразу за поворотом с Чистопрудного бульвара. Бульвар шумел; гремя, ехали машины, но как только Архип свернул в закоу…
Архип понемногу осмелел, почувствовал машину, ее нерв и норов, стрелка на спидометре колыхалась уже у отметки пятьдесят километров в час.
— Замечательно. Алла Марковна, наш новый работник, товарищ Сергеев.
На секунду представилось — покушение провалилось, его схватили. Что будет в этом случае? Застенок — всего лишь слово, но и от него пробегает по коже мороз. Архип встряхнул головой, понимая, что начин…
— Глупости какие-то говоришь, — сказала она, улыбаясь, и поставила перед Сталиным дымящуюся тарелку. — Что вдоль, что попрек, капуста она и есть капуста.
Тишина, наступившая совсем недавно: до того кто-то пел в кухне, была неприятна. Что-то чудилось в ней угрожающее, гнетущее, и Архипу казалось, что продолжайся песня подгулявшего жильца коммуналки, — …
— Площадь Дзержинского, — прокомментировал Иноненко. — Лубянка. Теперь налево и прямо. Да ты дорогу-то запоминаешь?
Архип Игоревич быстро простился с Валей, пообещал скоро вернуться, но, конечно, не сдержал своего обещания. При всем желании не мог сдержать.
Архип Игоревич прошел всю войну, от Москвы — до Берлина, дважды — под Брянском и Ригой — был ранен, и это несмотря на то, что особистам свинца перепадало неизмеримо меньше, чем солдатам. Он давно пер…
— Сейчас сядете и через одну выйдете на Кировской. Ну а там уж спросите, где Армянский.
Сталин работал в огромном здании с массивными дверями и мраморной плиткой у крыльца.
Вдруг смех Сталина резко прервался, он закашлял.
По коридору шла незнакомая пожилая женщина.
— Кто вы? — хмуро поинтересовался Сергеев.
— Сталин, — сказал ему на ухо Архип свистящим шепотом.
Архип, слегка наехав на плоский бордюр тротуара, заглушил мотор. Они вышли.
Как только дверь комнаты отворилась, в нее хлынул пар, детские крики, а также неторопливый разговор. Неторопливый разговор вели сидящие на кухне люди — много людей. Женщины, мужчины. Как только Архип…
— Прадеда, Максим Петрович, — соврал Архип.
Голос у женщины был простуженный, она все время зябко куталась в платок. Архипу стало жаль ее.
— Хорошее имя, — Иосиф Виссарионович вдруг улыбнулся — о, сколько раз Архип видел эту улыбку на фотографиях! — А ты знаешь, ведь я не очень люблю вашего шоферского брата.
— Я знаю, товарищ Берия, — хрипловато сказал Архип.
Архип стал переодеваться и краем глаза заметил, что Иноненко с интересом глядит на него.
— Хорошо сказано, — вздохнул майор. — Но часто, товарищ Сергеев, слова напрочь расходятся с делами. Доктор сказал, что речь шла о секундах…
Вспомнились и процессы над НКВД-шниками: например, был расстрелян Конев, перед смертью — Архип Игоревич прекрасно помнил — кричавший: «Он знает? Вы ему сказали?».
— А вот я вас, — прикрикнула на детей женщина и тут же с улыбкой пояснила Архипу. — Зверевское потомство расшалилось… Может, кушать хотите?
Он открыл дверцу машины, приглашая Архипа заглянуть внутрь. Салон был обшит черной кожей, в нем пахло чем-то сладковатым. Здесь, на заднем сидении, наверно, располагался он — Архипу стало немного не …
— Вот здесь тормози, — удовлетворенно приказал Максим Петрович. — Будешь заезжать вон в ту арку и высаживать его.
А для наших детей или внуков вопрос этот, — правы они или нет, — будет уже решен. Им будет виднее, чем нам.
До утра еще можно было совершить не меньше трех попыток, но хотелось верить, что получится именно эта. Архип проверил — все ли на месте? Сыворотка веры, фотографии безголовых памятников Ленину, стари…
— Угу, — кивнул Архип. Его удивляла пустота и чистота улиц: словно прошелся по ним гигантский дворник и, в азарте работы, вымел не только весь мусор, но и граждан. Редко попадалась навстречу идущая п…
— Враги окружили нас, и преданные достойные люди, как никогда, необходимы именно сейчас. Вот вы, товарищ Сергеев, знаете в своем окружении хоть одного достойного человека?
Это слово — «пора», неожиданно больно полоснуло Архипа по сердцу, и он поежился, несмотря на то, что был укрыт одеялом.
— Архип, иди обедать, — позвала с кухни жена.
Архип одевался вяло, его бил озноб. Иноненко, похоже, все понимал и оттого суетился и обращался к Архипу ласково, как к покойнику.
Система тихо гудела, листая в голове Архипа страницы иллюстрированной книги. Иллюстрации были бледные, тусклые, плохо прорисованные. Он едва увидел здание Интеллектуальной Библиотеки, где находится Р…
«Странный человек, — подумал Архип. — Участвует в покушении на своего вождя и так спокоен. Что им движет? Да, он же указал на Ленина… Но откуда ему знать про завещание? Просто догадался, читая ленинс…
Архип запротестовал, но Максим Петрович был непреклонен. Он достал из шкафа старый матрас, свернутый в толстую трубку.
Вот она! На полной скорости въехав во двор, Архип выскочил из машины и побежал вверх через три ступеньки. Вокруг были люди, но шестое чувство подсказало ему, что кричать на весь двор: «Сталин умирает…
«Ну вот, то сынок, то батенька», — с удивлением подумал Архип.
Архип растерянно промолчал; после, идя по коридору, ругал себя за это: по инструкции положено отвечать на приветствие.
— Все хорошо, Валечка, просто нет аппетита.
— Да ты фуфайку-то сними, — засмеялся агент. — Или вы в своей Твери в фуфайках кушаете?
Архип в тревоге обернулся и увидел, как вождь, схватившись за сердце рукой, упал головой на сиденье.
Агент понимающе закачал головой, зашлепал губами и, отстранившись, откинулся на спинку дивана. Теперь он смотрел на Архипа с жалостью, словно гибель прадеда потрясла того не далее, чем вчера.
На террасу вышла Надя из лаборатории в красивом чистом фартуке, волосы стянуты в пучок на затылке.
В лаборатории уже никого не было, последней, наверно, ушла уборщица Клава и, конечно, не выключила свет. Если бы попытка удалась, свет так и остался бы гореть, а это недешево. Надо будет сделать ей в…
— Нет, вы не подумайте, что это вербовка, или как там называют враги Иосифа Виссарионовича. Я просто предлагаю вам работу в солидной организации, занимающейся безопасностью любимого нашего вождя. Сме…
Архип удивленно посмотрел на майора — слова НКВД-шника оказались созвучными его собственным мыслям.
— Что, впечатляет? — Иноненко по-своему понял оторопь Архипа. — Да, штучка бронированная, по стеклам — хоть из «максима» свинцом поливай, ей хоть бы хны.
Снялась с потолка муха и, жужжа, принялась кружить по комнате. Архип пытался понять по жужжанию, в каком конце комнаты она сейчас находится и не заметил, как вместо мухи появился Сталин. Он сидел на …
— Вот твой документ, — сказал Иноненко, протягивая красную корочку. — Смотри, не потеряй.
Бог, к которому он изредка обращался в трудные минуты, был его тайной, и узнай о нем кто-нибудь в лаборатории, дело могло привести к увольнению. Архип и сам не знал, что он подразумевает под этим сло…
Пару минут ехали молча, потом Конев принялся вдруг рассказывать анекдот про Чемберлена — длинно, не смешно. Архип невнимательно слушал и все думал о Сталине.
В кабинете Иноненко было голо и скучно. Слегка оживляли его лишь прикрепленное к стене красное знамя да грубо сделанный макет автомобиля у стены. На столе, лицом к посетителю, стоял портрет Сталина. …
— Да, брат, — покачал головой агент. — Ну и обычаи в твоей Твери. Сымай все — а то не поймут.
Автомобиль, тарахтя, выполз из арки. Архип глядел на дорогу перед собой: намокшая гимнастерка холодила тело, но — этого он не мог не признать — его душу согревало заботливое внимание Сталина. Но поче…
Прислонившись к машине и затравленно дыша, Архип смотрел, как доктор и два медбрата аккуратно вытаскивают из машины того, кого он должен был казнить. В душе была пустота. Пустота и тревога.
Максим Петрович выудил из миски последнюю макаронину, быстро сполоснул посуду над раковиной.
Около часа ночи зазвенел дверной звонок. Валя испуганно приподнялась на постели.
— К Максиму Петровичу? — лицо женщины расплылось в улыбке. — Проходите. А это…
И подготовка длилась как никогда долго: четыре с лишним года. Агентурная сеть в тридцатых годах еще только создавалась в лаборатории и, по сути дела, покушение Архипа было дебютом, от которого в даль…
Архип с детства имел плохой аппетит, а постоянное кофе и концентрат и вовсе сделали его почти равнодушным к пище, но сейчас он позабыл об этом. Такой вкусной еды он никогда не пробовал: мясо в подлив…
— Благодаря этому жив остался, а не то прихлопнули бы на империалистической войне.
Архип на секунду задумался, пытаясь сконцентрировать свои ощущения на этом вопросе.
Архип ловко притормозил, повернул, снова прибавил газу. Машина перестала быть для него машиной, став послушным живым существом, скорее всего, женского пола, а это значит, что он стал настоящим шоферо…
— Из Тверской области, — соврал по инструкции Архип.
— Сало будешь, Архип? — спросила одна из женщин. — А то у меня есть.
Кленовый лист, похожий на желтую ладонь, спланировал прямо на фуражку. Архип аккуратно взял его за гибкий черенок: там даже листья вроде бы были другими, более механическими…
— Дойдем пешком, — сказал он, — А то еще пристанет…
Ему и в голову не приходило, что в телогрейке и ватных штанах он выглядит в модной, даже в конце тридцатых, Москве, несколько экзотично.
— Жуткая тварь и живет в жутком месте, — он задумался. — Однако ты не возомни, что и внутри так же жутко — там у него все золотом покрыто.
За столом сидел лысоватый человек, похожий на сказочного гнома. На длинном крючковатом носу сидели очки, надетые скорее для солидности, нежели из-за слабости зрения.
В Управлении недолго ждали перед кабинетом какого-то значительного лица.
— Что? — вскричал доктор. Глаза его вспыхнули. — Где он? Скорее!
— Надевай! Не бог весть, а все же… Да и в Твери сейчас несладко живется.
— Я благодарю вас лично от себя, — кашлянув, сказал Конев.
Архип быстро натянул ватные штаны, свитер, фуфайку, обулся.
— Нет, благодарю, — грубовато отрезал Архип, собираясь в дальнейшем жестко придерживаться инструкции.
Дверь отворила Валя — уже, значит, вернулась с работы. Архип Игоревич снял пальто и, повесив на вешалку, не разуваясь, прошел в комнату.
— Нет, спасибо, я уже попил, — засмеялся шофер.
— В Армянский? — старичок задумался. — Ну, вы меня озадачили! В метро — и вдруг переулок…. А! Это ж вам, батенька, на Чистые пруды!
Архип кашлянул и положил помидор в миску.
Он глубоко затянулся, нервически поведя плечом. Что-то неуловимо бабье было в этом человеке.
— К маме? Это хорошо… — Сталин задумался. — А тебя-то как звать?
— Ну вставай, иди умывайся, пока не набежали.
В корочке было записано, что товарищ Архип Игоревич Сергеев является работником Автоколонны № 1.
— Пойдем, — Иноненко бросил на спутника сердитый взгляд. Архип встрепенулся и последовал за ним обратно к машине.
Он засмеялся, надкусил сахар, слегка поморщившись, словно от зубной боли.
— Не скажи, — засмеялся Сталин. — Вот я расскажу тебе одну историю…
Архип вспомнил все те маленькие и большие проблемы, сплетни, выплывшие из небытия после его назначения. В лаборатории поселился стойкий дух снисходительности. Снисходительности по отношению к нему, А…
Архип иногда бывал честным с самим собой и в такие минуты, послав взгляд внутрь своей души, он находил там жажду славы — архаизма человеческой цивилизации. Подозревал он, что и Кирилл с Ярополком рис…
«Причем тут Чехов? Кто такой Чехов?» — подумал тогда Архип.
Максим Петрович повел Архипа в красное здание. Здесь пахло пылью, машинным маслом, кошкой. За дубовым черным столом сидела худая женщина с искривленным носом и некрасивой родинкой на щеке. На плечи о…
Ярополк уныло бродил по пустой лаборатории. Доступ к файлам и системе уже опечатан, но биологические, физические приборы вкупе с архивом пока доступны — впрочем, кому они теперь нужны? Интеллектуальн…
Нет, там было не лучше, Архип уже в этом не сомневался: диктат информации ничем не лучше диктата человека, и то и другое направлено на порабощение человеческой души, хотя и разными путями. Если ты до…
— А то где же? — жуя, проговорил Иноненко. — Коль дядя шофер?
Пытаясь оправдать свое назначение, Архип перелопатил архив лаборатории, доступный архив Интеллектуальной Библиотеки, однако не нашел ни малейшего намека на то, чтобы кто-нибудь из его родственников п…
— Сволочь, — беззлобно проговорил Максим Петрович, с трудом ворочая разбитыми, слипшимися от крови, губами. — Да вы, видать, там еще большие скоты, чем мы. Знал бы Чехов…
— Нам песня строить и жить помогает, — пел Максим Петрович, приседая. После каждого приседания он залихватски похлопывал себя по бедрам.
Утро было зябким и сумрачным — растрепанные вороны с криком носились над растущей у подъезда березкой. Падали желтые листья.
Спалось плохо, и не только Архипу. Иноненко ворочался, кряхтел, пару раз вставал попить воды. Архип же и вовсе лежал с открытыми глазами, глядя на призрак луны, маячащий за занавеской. А может, это и…
Когда, умывшись, Архип вернулся в комнату, Иноненко был уже одет: черные широкие штаны, заправленные в высокие кожаные сапоги, черная кожаная куртка с обшлагами и блестящими пуговицами.
— Нельзя, — засмеялась тетя Маша, та самая женщина, что открыла Архипу дверь.
«Наверное, там» — подумал Архип. Он стал ждать, и время, словно назло, пошло медленнее, растягивая секунды в минуты. Все сильнее нервничая, Архип барабанил тонкими пальцами по рулю.
В дальнем темном углу лаборатории послышался писк. Ярополк подошел к стеллажу и увидел забытую клетку с лабораторной белой крысой. Она суетилась, чувствуя, должно быть, что вот-вот останется одна, бо…
Показалась площадь, посреди — огромная клумба, усаженная цветами.
Смущенно прикрыв волосатую грудь пакетом, Архип смотрел на нее.
В метро дули теплые ветры, пахло чем-то вкусным. Светлый зал поразил Архипа: не верилось, что все это построено для того лишь, чтобы принимать-отправлять поезда. Людей было немного. Архип жадно вгляд…
«Быть может, он решил не ехать?» — подумалось ему, но тут дверь подъезда, заскрипев, отворилась, и Архип увидел Сталина. Это был невысокий человек лет шестидесяти, темная шинель плотно облегала его ф…
Он не ответил: странное чувство беспомощности владело им.
«Чаем» Иноненко называл кипяток, подкрашенный морковным взваром. Архип вспомнил, что подобным образом насыщался в Смольном кумир Максима Петровича — Ленин.
Архип не ответил, обулся в коридоре и вышел из квартиры. Его слегка покоробило, что Иноненко так же, как и он сам перед отправкой на казнь, вспомнил Бога.
— Майор Пронин. Вам нужно поехать с нами.
Архип промолчал — он и вправду был не очень силен физически.
— Скажите, пожалуйста, как дойти до метро? — спросил он у первой попавшейся старушки. По инструкции — следовало обращаться к пожилым.
И быстро пошла по бульвару. Ее плечи вздрагивали так, словно она хотела оглянуться, но не смела.
Иноненко приоткрыл крышку капота не для того, что бы что-то проверять, а скорее, полюбоваться. Все детали блестели даже в свете тусклой электрической лампочки.
— Да-да, конечно, — извиняющимся тоном пробормотал Максим Петрович, встал с продавленного дивана, подошел к окну.
Но сало уже лежало перед ним — толстое, порезанное на аккуратные ломтики.
— Верно, Максим Петрович, — заговорила женщина с бородавкой на верхней губе. — Нужно детям помогать. Кому они, если не нам, нужны?
Архип развернулся и въехал в арку задним ходом, остановившись у крыльца серого дома. В окнах на втором этаже горел свет.
Трое мальчишек в огромных, должно, отцовских кепках, в рваных фуфайках и резиновых сапогах подбежали к машине, с жадным любопытством стали заглядывать в окна, складывая рупором ладони.
Архипа поразила такая догадливость, и он не нашелся, что ответить.
— Думаешь, почему я так живу, — сказал он, понизив голос до шепота, и развел вокруг себя руками. — Мне от них ничего не надо.
— Прошу, — Конев поднялся, пропустив Архипа вперед.
Архип знал, как добраться до Кировской, но ему было приятно слышать голоса этих людей, видеть, как меняются их лица.
Тут же нашелся доктор — приплюснутое лицо, потухшие глаза.
— Ну, зачем мокнешь? — сказал Сталин с несильным акцентом.
— Пройдите, Матвей Игнатьич, — позвала секретарша.
— В десять лет пострадал, правда, не от машины, а, смешно сказать, от фаэтона.
— Дети, — многозначительно сказал Иноненко. — Ну что ж, племянничек, вечереет…
«За этой красотой скрываются застенки, в которых стонут люди», — сказал себе Архип и пошел по тротуару вниз, туда, где краснели башни Кремля.
— Пойдем скорее, — с беспокойством сказал Максим Петрович. — А то безотцовщина побьет фары к ядреной фене!
Пришлось подчиниться. Под ватными штанами у Архипа расположились трусы в зеленый горошек — блестящая подделка лабораторных швей.
Иноненко вздохнул, отошел от окна, присел на заскрипевший диван.
— Я? — вскинул брови Максим Петрович. — Я вот из-за него…
Архип с удивлением посмотрел на мрачные, обшарпанные стены дома, к которым были прилеплены небольшие окна.
Чьи это стихи? Гумилев? Да, кажется, Гумилев.
Архип с удивлением осмотрел комнату: он знал, конечно, что в тридцатые годы многие жили в коммуналках, а то и в бараках, но Иноненко — то был начальником кремлевского гаража, а любая власть подкармли…
Девушка приняла его за колхозника, приехавшего посмотреть столицу, но ее удивили руки Архипа — чистые и белые, с тонкими нервными пальцами, и его задумчивое лицо.
Стены в парадном были исписаны древними словами и разрисованы еще более древними рисунками.
Казнь могла произойти здесь и сейчас: вколоть в клиента сыворотку, завести в какой-нибудь глухой двор, прочесть речь и… Ну? Решайся! Чего же ты ждешь?
Автомобиль вполз на широкий проспект и медленно поехал по влажному асфальту.
Майор НКВД Архип Игоревич Сергеев устало сложил в старенькую, погнутую на углах папку, бумаги и, хромая, вышел из здания Управления. Хромотой его наградила минувшая Великая война, следы которой встре…
«Что ты несешь? — он тут же упрекнул себя. — Может, и дети тоже сотрудничают?»
— Из Тверской области, — проговорил Архип, чувствуя себя не в своей тарелке.
— Прислали меня, — несколько жестко сказал Архип.
Иноненко быстрым шагом прошел под аркой, остановился у подъезда невзрачного серого дома.
Максим Петрович тоже засмеялся и, достав из буфета две алюминиевые миски, быстро наложил макарон.
— Вы не хотели бы работать у нас? — спросил он, устремив глаза на Архипа.
— Анна, майор, я просил бы вас, — мягко сказал лысый, и секретарша с Коневым покинули кабинет.
За время подготовки он выслушал много наставлений и просьб относительно речи — тех слов, что должен услышать деспот перед смертью. Надя, стесняясь и краснея, подошла к нему и попросила сказать Сталин…
Программа в очередной раз дала сбой, и Архип выключил систему. Вытер пот, выступивший из-под козырька, выпил остывший кофе. Возвращение давалось тяжело: перед глазами все еще маячили серые улицы Моск…
— А ты, сынок, не местный? — спросила старушка, рассматривая его телогрейку.
Дверь оказалась незапертой. Иноненко и вправду читал и при появлении Архипа отложил в сторону книгу с золотистыми буквами на обложке — «Ленин».
Живой Иноненко мало чем отличался от своих фотокарточек — та же суровая хмурость бровей, та же жесткость линий рта и подбородка… Но черные глаза блестели, придавая лицу лихорадочную живость.
Дети, визжа, носились рядом, какой-то мальчишка с копной светлых волос все хватался ручонками за его ноги, прячась за ними, как за забором, от друзей.
— От имени первого в мире государства рабочих и крестьян, а так же от себя лично благодарю вас.
Он встал со скамейки и пошел вверх по бульвару.
— Может, еще подливочки? — спросила тетя Маша, гремя кастрюлей. — А то у…
Комната Иноненко уже была погружена во мрак и, завесив окно шторой, агент включил свет.
Две девочки, должно быть, школьницы, смотрели на Архипа, хихикая, но когда он обратил на них внимание, одна строго одернула другую, и они исчезли в подошедшем поезде.
Во дворе играли дети, а на лавке рядом с парадным сидели две старушки, настороженно посмотревшие на Архипа. Архип поздоровался, подумав, что они могут сотрудничать с НКВД.
«Коммуналка», — со странным чувством вспомнил Архип.
Споры вызывали даже те мелочи, которые при других покушениях не воспринимались всерьез. Кирилл, например, ни с того ни с сего начал доказывать, что Архип должен непременно выучить немецкий язык, хотя…
— А, сынок, — улыбнулось беззубым ртом старушка. — Это тебе в обратную сторону, сойдешь с бульвара, потом по бывшей Тверской до Охотного ряда — вот тебе и метро.
«Кто не набежал?» — изумился Архип, но тут же догадался: конечно, жильцы.
Сергеев с жалостью посмотрел на жену — что-то будет с ней, если с ним что-нибудь случится?
— Сейчас повернешь направо, — предостерег Иноненко.
Максим Петрович тяжело вздохнул, пробурчал что-то сквозь зубы и, повернувшись головой к стене, захрапел.
Сталин не ответил. Паника овладела Архипом, но тут же он словно услышал рассудительный голос Ярополка: введи яд, соверши казнь и возвращайся. Рука его потянулась к внутреннему карману, где лежал шпри…
Он повернул направо, проехал узкий переулок, повернул налево. Вот и знакомая арка, за которой его ждет он.
Иноненко не договорил, но Архип и сам догадался: патруль.
— Ты чего? — встревожено спросила Валя, зайдя в комнату. Она была на пятом месяце беременности, но все еще ходила в свою школу.
Жильцы глядели на него с удивлением и жалостью, тетя Маша даже отвернулась и украдкой вытерла набежавшую слезу. У Иноненко то ли от стыда, то ли от злости покраснели уши.
Вспомнилась фотография 1945 года, где Архип стоит рядом со Сталиным. Болезненная усмешка легла на тонкие губы Ярополка. Какое восторженно-раболепное выражение лица на ней у бывшего коллеги! Лаборатор…
Иноненко быстро закрыл гараж и впрыгнул на место рядом с Архипом.
— А у тебя кого … ну, это самое… — приблизив лицо к самому носу Архипа, проговорил Иноненко.
Речью больше занимался Ярополк, и, как казалось Архипу, подошел он к этому важнейшему делу вполне рационально. Многим палачам — на грани раскаяния и преклонения перед совестью — больно слышать перечи…
Ходили и слухи об информационных пытках, совершаемых в недрах Интеллектуальной Библиотеки, о репрессированных РОСИИНОМ — Российским Искусственным Интеллектом — писателях, поэтах, ученых, скульпторах,…
— Да, присаживайся, товарищ, — пригласил старик, стукнув ложкой по столу. — Я вижу, ты человек рабочий.
Чувствуя легкую дрожь во всем теле, Архип сел на водительское место. Сколько раз он представлял себе этот момент! Так… Вот сцепление, вот газ, вот тормоз, вот рычаг скоростей. Ах да, нужно снять с ру…
— Ну, тогда отчаливаем. Вези в гараж и теперь, брат, без моих подсказок.
Белый пар пах свежей сиренью, по полу, вокруг наполненных водой шаек, крича и смеясь, носились друг за другом дети — кажется, пятеро. За столом в кухне сидели две женщины и пожилой мужчина.
Сережа уже, похоже, куда-то уехал, гаражи были закрыты. Гремя ключами, Максим Петрович, открыл небольшую дверцу на воротах, затем — с помощью Архипа — отворил тяжелые ворота.
Замолчали. Максим Петрович ел, гремя ложкой.
Кремлевский гараж, к некоторому удивлению Архипа, расположился вовсе не в Кремле, а в неприметном переулке, во дворе перед низким красным зданием с деревянной табличкой «АВТОКОЛОННА № 1, г. Москва». …
— Ну вот, Архип… — немного смущаясь, сказал он. — Чем богаты…
Какая все-таки прекрасная осень! День был довольно пасмурный, но время от времени в образовавшуюся в тучах прореху вдруг проскальзывал луч солнца и тогда деревья — вязы, березы, которых в этом городе…
— Солидно, — присвистнул Сережа. — Ну, обращайся, если что.
Иноненко поставил перед Архипом миску с макаронами, щедро политыми мясной приправой, положил краснобокий помидор.
Сергеев проживал в типовой многоэтажке, в удобной двухкомнатной квартире. Пожилая соседка, выходя из подъезда, вежливо с ним поздоровалась, но майор, занятый своими мыслями, не ответил.
— Спи, Архип, еще рано, — пробормотал Максим Петрович.
Архип прошел по широкому коридору и тихо постучал в дверь с медной девяткой, прибитой маленькими гвоздями.
— Ну что, выгоняй, — сказал он, вздохнув, и опустил крышку.
Выйти на шофера — этот креатив принадлежал, конечно, Ярополку. Однако он, что было не совсем, а вернее, совсем на него не похоже, вместо реальной подготовки больше занимался какой-то метафизикой — ли…
— Так он можа спит еще, — проговорила одна из женщин.
Они вышли из комнаты. Иноненко закрыл дверь на ключ и спрятал его в нагрудный карман.
— А вы, я смотрю, не шибко поправились-то. Хлипкие!
Ощущая неприятный привкус во рту, Архип подошел к двери с широкой жестяной табличкой «16». Словно гроздь винограда, рядом с дверью висели звонки и с каждым — бумажная приписка: «1 — Ивкин», «2 — Литк…
Архип присел на стул и нервно затеребил пальцами рукав гимнастерки.
Архип присел на стоящий чуть ли не посреди кабинета грубый стул и подумал: не перебарщивает ли Максим Петрович с аскезой? Едва ли у других начальников такие же кабинеты, а в тридцатые опасно выделять…
После этого сон медленно завладел им: снился не Сталин или РОСИИН, а Надя из лаборатории, с задумчивым видом она смотрела на Архипа, виновато улыбаясь, говорила что-то. Он силился понять, что же она …
Стены комнатки были оклеены порыжелыми обоями с плохо нарисованными колокольчиками, кроме табурета и дивана из мебели были платяной громоздкий шкаф да стол. На столе — стакан с буроватой жидкостью, б…
«Помоги, Боже», — прошептал Архип и нажал «Enter».
— Ну, удачи тебе, мальчик, — сказала старушка и пошла, стуча по брусчатке палкой.
Гремя, подошел поезд — желтый, угловатый. Архип, пропустив вперед себя нескольких пассажиров, вошел в вагон. Двери затворились.
Архип выскочил за дверь и … оторопел. Прямо на него, легко ступая по сырому выщербленному полу, шла белокурая девушка, отчего-то показавшаяся ему необыкновенно красивой. На ней было надето короткое п…
— Наливай чай, — сказал он, отвлекшись на секунду. — Сахар и хлеб в тумбочке.
— Только собрались индивидуализировать, еще не работает…
С позиции разума Архип не во всем соглашался с Ярополком, однако мрачный цинизм Кирилла отвергал не разумом, а сердцем. Глядя на портрет вождя народов, Архип думал, вернее, чувствовал, что тайна есть…
«Мальчик», — невольно улыбнулся Архип. Ему перевалило за тридцать. Он удивленно смотрел старушке вслед — уж очень ласково и душевно она с ним говорила, словно он и вправду был ее сынком. И то, что пр…
— Постелю себе на полу, а ты ложись на диван.
— Не доставай парня, Прытковский, пусть поест с дороги.
— Майор Конев. Пожалуйста, пройдемте. Да закройте машину на ключ. Заберете ее завтра.
Почему он видел именно это, Архип не знал. Как-то он слышал краем уха, что Кириллу система показывает не книгу, а кино, и не про вождей, а о простых людях. Возможно, это была ложь.
— С утра пораньше, Максим Петрович. Здравствуйте!
Иноненко поставил кружку на стол, надел фуражку.
Пару минут он шел по переулку со смешным названием — «Кривоколенный», который плавно перетек в искомую «Армяшку».
Теперь лабораторию никто не мог спасти — да и нужно ли спасать? Все прошло, все быльем поросло. Самолюбие Ярополка тешил лишь тот факт, что он, похоже, оказался прав, предупреждая о метафизической оп…
Дождь застучал по фуражке, по плечам, спине. Капли, попадающие за воротник, были обжигающе — холодны, но Архип стоял, не шевелясь, и смотрел на дверь подъезда.
— Нет, благодарю, — и тут же добавил. — Мне б Максим Петровича…
Пассажиров было немного, большинство сидело на коричневых скамьях. Стоя ехали лишь подросток в темно-коричневом пальто с оторванным хлястиком, хорохорящийся перед посмеивающимися в дальнем углу девчо…
Начал накрапывать дождь, усилился — пустой бульвар заблестел. В открытое окно доносился сырой шорох шин по асфальту. Воздух был насыщен осенними запахами, и казалось, что ты не дышишь, а пьешь сладко…
— Здравствуйте, товарищ Сталин, — хрипло проговорил Архип, открывая заднюю дверцу.
Слова Берии словно гвозди проникали сквозь череп прямо в мозг Архипа, он, не отрываясь, глядел в увеличенные очками выразительные глаза, и вспоминал другие глаза — ласковый взгляд Сталина, заботу вел…
Он замолчал, закурил папиросу. Мимо летели московские улочки, ни с того ни с сего оживившиеся: вон торговка молоком, вон ребятишки, вон молодые мамаши с колясками.
Архип подошел к тумбочке, на которой стояла электроплитка, открыл ее. Чувствуя себя неловко, достал стакан, небольшой кусок хлеба и — из жестяной миски — два куска сахара.
У двери что-то застучало, словно кто-то уронил банку.
— Да, спит, — засмеялась другая. — Читает, небось. Вон девятый номер.
— Теперь ни один патруль не прицепится, — сказал Максим Петрович, наливая морковного чая в жестяную кружку.
— Теперь в Кремль? — поспешил спросить он, чтобы обуздать чувства.
Иноненко с иронией посмотрел, покачал головой и, порывшись в шкафу, выудил старый френч, кое-где попорченный молью.
«Однако Сталин проливает кровь и за это достоин казни» — решил Архип, словно оправдываясь перед кем-то.
Архип бросил взгляд в зеркало и наткнулся на слегка прищуренный глаз Иосифа Виссарионовича. Ему стало не по себе — показалось, что вождь все о нем знает.
Дверь открыл не Иноненко, а полная женщина в бигудях и с выпученными глазами. За ее спиной клубился белый пар.
Вынырнув из подворотни, они вышли на бульвар, но в метро Максим Петрович спускаться не стал.
Архип присел на табурет — грубый и неровный, должно быть, сколоченный своими руками.
За окном и вправду образовались сумерки. Над соседним парадным зажегся тусклый фонарь.
«Он ведь живет среди вас, — хотелось спросить. — Неужели вы не чувствуете его страшное дыхание?»
Архип поднимался вверх по эскалатору, и ему жаль было покидать уютное каменное гнездо, где все люди на время как бы становились родственниками.
— Ужо я вам, паскудники, — сердито замахнулся на них Иноненко, и мальчишки скрылись в подворотне.
Хриплый шепот Иноненко заставил Архипа вздрогнуть.
— Добрый день, — сказала девушка, улыбнувшись, и прошла мимо.
Вот и метро — крупная буква «М» над каменным низким сводом. Архип быстро спустился по ступенькам, стараясь не глядеть в сторону Красной площади — боялся, что там могут быть патрули. Он купил в кассе …
Архип скинул фуфайку, оставшись в русской вышитой рубахе, подобной той, что при царе носили «малые» и «человеки». Не хватало только подпоясаться.
— Племяш! — закричал он, испугав Архипа. — Сколько лет, сколько зим!
Он сошел с бульвара и увидел знакомый по картинкам памятник Пушкину. Кругом на лавочках сидели люди, многие читали книги, быть может, того, кто, задумчиво склонив голову, смотрел на них. И везде круж…
Иноненко открыл покрашенную синей краской дверь.
— Иноненко, — супротив собственной воли выдавил Архип. — Начальник кремлевского гаража Иноненко.
«Наверно, я должен ждать его, стоя у машины», — вдруг подумал он и вылез из салона.
— Здесь остановись, — приказал Иноненко, когда впереди показалась невысокая арка.
— Сережа, мы с новичком пойдем чайку попьем, — словно извиняясь, сказал Иноненко. — Присоединяйся.
Картинка замерла, стала объемной и яркой, но шелест страниц почему-то не прекратился. Архип вздрогнул и понял, что сидит на скамье с витой деревянной спинкой. Деревья шелестят и роняют разноцветные л…
— Салют! — Сережа весело посмотрел на Архипа. — Давно шоферишь?
Лихорадочно вспоминая занятия на тренажере, Архип медленно вывел ЗИС из гаражного тупика и повел по тонкому ручью переулка. Но вот — как ни исхитряйся — пришла пора влиться в шумящую реку бульвара.
— Познакомьтесь, товарищи, — весело сказал Иноненко, без церемоний заглядывая в стоящую на плите большую кастрюлю. — Мой племяш Архип. А что, теть Маш, можно у тебя макарошек своровать?
Архип вздрогнул, открыл глаза, увидел встревоженное и бледное лицо Иноненко.
Иноненко, как показалось Архипу, пытливо заглянул ему в глаза.
— Спасибо, — поблагодарил Архип. Старичок вновь погрузился в чтение, безмолвно шевеля губами.
— Какой Кремль? — взмахнул рукой Иноненко. — Кремль — это матрешка-пустышка. Они все работают кто где, а он — на Рождественке. Поверни направо.
За окном поплыли улицы Москвы — как сильно досталось столице! Когда теперь все будет отстроено? Майор хмуро вздохнул — он не верил, что что-то вообще будет отстроено. Война повлияла на многих людей, …
Архип увидел ЗИС-101, красу советского автопрома. Мощность девяносто лошадей, восьмицилиндровый двигатель объемом 5,7 литра, но главное — внешний вид, не уступающий, а может, и превосходящий американ…
Иноненко взял со стола кособокий чайник и поставил на электроплитку. Потом подошел к шкафу, порылся в верхнем ящике, достал какие-то бумаги. Сел к столу, стал что-то писать.
Архип запер ЗИС и пошел вслед за длинной нескладной фигурой НКВД-шника. В малом дворе больницы их ждал автомобиль.
Архип откинул в сторону одеяло и поднялся. Он, в отличие от Иноненко, провел ночь в ватных штанах и свитере.
Архип сел на диване, не сразу поняв, где он находится.
Женщина посторонилась, пропустив Архипа. Он вошел, и ему показалось, что он попал если не в ад, то Бог знает куда.
Сполоснул в кухне лицо — от холодной воды как будто полегчало, муть в голове рассеялась. Немного поковыряв ложкой разогретую на сковородке картошку, залитую яйцом, Архип сказал Иноненко, что не голод…
«Ликвидировано за ненадобностью, — усмехнулся Архип. — Вот уже и лексически становлюсь здесь своим».
«Индивидуализировать», — повторил Архип, стараясь запомнить.
Сахар был твердым и желтым, хлеб — черствым, но почувствовать себя вождем мирового пролетариата было приятно — кипяток как будто согревал кровь.
Архип медленно опустился на диван — ему показалось, что он лег в гроб. Максим Петрович выключил свет. Через пару минут послышалось его свистящее дыхание. Должно быть, заснул.
Краснолицый мужик, должно быть ее муж, толкнул ее локтем, и женщина замолчала. После этого разговоры в кухне сошли на нет, и жильцы разбрелись по комнатам.
— Но-но, сынок, не нервничай, — сказал он и улыбнулся. — Машина, она не зверь, не укусит.
— Ну, здравствуй, потомок. Притвори дверь плотнее.
Максим Петрович был в трусах, волосы у него на голове мокрые.
— Я, например, умер бы за него, — ни к селу ни к городу сказал Конев и голос его зазвенел. — Только моргни он слегка глазом — и я, не задумываясь, шагнул бы в бездну.
— Здравствуйте, — глаза женщины мельком прошлись по лицу Архипа. — Оформлять, Максим Петрович?
— Здравствуйте, я к товарищу Иноненко, — сказал Архип.
Иноненко тем временем снял с дивана засаленное покрывало и переложил его на матрас, а на диван постелил клетчатое байковое одеяло.
Берия приподнялся, подался вперед, словно желая впрыгнуть в глаза Архипа.
— Вот здесь будешь ждать завтра в семь часов, — быстро сказал он, стараясь не смотреть в окна.
Из гаража вышел белокурый улыбающийся парень, невысокий, но очень крепкий с виду. В замасленных руках он держал какую-то деталь и отвертку.
Тридцать девятый медленно заполнял сознание, выдавливая настоящее, вдруг ставшее прошлым.
«Надо говорить «пожалуйста», — напомнил себе Архип, переводя стрелки на часах, выданных ему в специальном отделе лаборатории, — а не то скоро засыплюсь».
— Вот возьми — мыло, бритва, — Иноненко сунул в руку Архипа бумажный пакет и полотенце. — И скорее, скорее… До конца по коридору, потом налево. Там же и сортир, кстати.
— Присаживайся, — негромко сказал Иноненко.
Вождь громко засмеялся, Архип, не сдержавшись — тоже. Он совсем не таким представлял себе Сталина: его попутчик был откровенен, весел и, главное, добр. Слекие волны струились от вождя и заставляли ве…
Впервые Архип не поверил Иноненко, и что-то в начальнике гаража ему показалось завистливым, мелочным, как вкус морковного чая.