— И правда, — вскоре донесся до нас его озабоченный голос. — Кости. Человеческие. Но старые — черепа едва не рассыпаются.
Я прежде не слышала, чтобы кровососы владели магией разума, но каких только гадостей не придумаешь, находясь в изгнании. Теперь хотя бы понятно, почему Рисьяр вел себя так странно. Но если с ним сделали то, о чем я думаю, парня можно назвать героем, ибо сопротивляться ментальному воздействию с таким упорством может далеко не каждый.
— П-пока что п-просто знакомая. Но я хотел бы надеяться, что однажды она не откажется стать м-моей женой…
— Ага, — устало выдохнул откуда-то у меня из-под мышки ангел. — Только ты меня раздавила. Если не слезешь — задохнусь.
Опьяненный коварным ароматом воин, испустив радостный вопль, со всех ног кинулся мне навстречу, бормоча что-то про «единственную и неповторимую», «свет его очей» и «сияющего ангела подворотен». Само собой, споткнулся по дороге. Собрал на себя всю имевшуюся под ногами грязь. Но все же выпрямился. Вытер со щеки подозрительные бурые пятна. После чего торжественно подошел и, прижав правую руку к груди, витиевато признался во внезапно вспыхнувшем чувстве, которое готов был тут же, не сходя с места, доказать любым доступным ему способом.
— Я говорил — это заговор! — Шмуль резко спикировал вниз и, зацепившись за мое плечо, резко затормозил. Я, поскольку едва стояла, чуть не рухнула носом в траву, но оказавшееся на удивление крепким деревце выручило и во второй раз. — Директриса умышленно нас разделяет!