— П-пока что п-просто знакомая. Но я хотел бы надеяться, что однажды она не откажется стать м-моей женой…
— Ага, — устало выдохнул откуда-то у меня из-под мышки ангел. — Только ты меня раздавила. Если не слезешь — задохнусь.
Опьяненный коварным ароматом воин, испустив радостный вопль, со всех ног кинулся мне навстречу, бормоча что-то про «единственную и неповторимую», «свет его очей» и «сияющего ангела подворотен». Само собой, споткнулся по дороге. Собрал на себя всю имевшуюся под ногами грязь. Но все же выпрямился. Вытер со щеки подозрительные бурые пятна. После чего торжественно подошел и, прижав правую руку к груди, витиевато признался во внезапно вспыхнувшем чувстве, которое готов был тут же, не сходя с места, доказать любым доступным ему способом.
— Я говорил — это заговор! — Шмуль резко спикировал вниз и, зацепившись за мое плечо, резко затормозил. Я, поскольку едва стояла, чуть не рухнула носом в траву, но оказавшееся на удивление крепким деревце выручило и во второй раз. — Директриса умышленно нас разделяет!
И действительно — сделал. Причем убрал левитацию отовсюду, включая последние пары, необходимость посещать которые целых три недели доводила маленького фея до исступления.
— Значит, на последней паре мы все-таки будем встречаться. Хотя бы иногда, — задумчиво обронил Мартин, накручивая на палец золотую кудряшку. А баньши беспокойно потеребила воротник.