Официантка нарисовалась возле нашего столика секунд через пять. Та самая, которую звали Риммой и на которую я очень рассчитывал, соглашаясь на переговоры в отельном баре. Что ж, расчет оказался верным: несмотря на наличие еще двух шустрых девиц, снующих по залу с подносами, наша Римма Юрьевна оказалась самой оперативной. «Это хорошо. Плюсик товарищу подполковнику – умеет он людей подбирать».
Богиня, как на грех («а на такой грех мы очень даже согласные»), оказалась какой-то ну совершенно пушистой. По-домашнему уютной и родной донельзя. В коротком махровом халате, ослепительно белом, пока еще запахнутом. Утирающая волосы полотенцем. «Странно, там же вроде фен есть… Ага, понял, «мокрые волосы» – оружие исключительно эффективное, сразу наповал бьет. Меня, по крайней мере – точно… И ведь накраситься притом не забыла… да уж… женщины, женщины… что же вы с нами делаете? Бли-и-ин!»
– А ты що, барин чи кум литерный? На киче падлу шукаешь? Так ты на безглазого-то не вали и рамсы не путай, а не то сам щас в натуре закиснешь.
Представьте себе, к примеру, ну, скажем, танк. Игрушечный. Модельку из пластизита, но в натуральную величину. И всё у него почти как у настоящего: и башня, и гусеницы, и приборами нужными он обвешан по самое «не балуйся», и даже управлять им можно взаправду. А всё одно не то. Не чувствуется в нем силы, потенциала, возможностей для развития в нечто большее. Игрушка, одним словом, и только.
– Не отвлекайся, Джонни, – ответил я ему, возвращая разговор в привычное русло. – И вообще, ты бы представился что ли. А то, сам понимаешь, неловко мне как-то звать тебя Иваном Семёнычем. Впрочем, если не хочешь, неволить не буду. Достаточно и погоняла.