А про Видгара не скажет ничего. И ладно. Нат все равно присмотрит за стариком.
Говорит о чем-то, тихо, так, что слышно только ему… нет, остальные могли бы услышать тоже, но понимают правильно и принимают правила этой игры для двоих.
— «Мы»? — Удивление у нее яркое, незамутненное.
Торжественно клянусь вести себя прилично.
О чем? О родителях погибших? О собственном унижении?
— Вставай, — велел он и лампу поставил на пол. — Ну же, пошевеливайся.