А где шериф? С Гармом? Или ходит по дому без присмотра? И надо бы проверить, но тогда Нат упустит нить беседы. И он снова злится, уже на тех, кто не способен обойтись минимумом слов. Все выплетают и выплетают сети из слов, играют друг с другом.
Запах крови Райдо ощутил сквозь смрад, висевший над этим переулком.
— В роще, — поправила Ийлэ, присев у куста. Острые иглы его царапнули палец, точно роза, еще дремлющая, но и во сне помнила, что нельзя доверять людям. — В исконном лесу. Лес бы принял. Но до леса далеко… и отец говорил, что это просто обычай, что земля везде голодна.
— Не дури… — Голос, который просил не дурить, ускользал, и сознание следом.
В стеклянных дверцах шкафов Видгар отражался размытой фигурой, написанной лиловой акварелью широкими мазками, оттого выглядевшей неряшливой, нелепой.
Наверное, можно было уходить. Альфред сказал все, что собирался сказать, но тогда почему сам он не спешит исчезнуть? Ему ведь проще. Он знает этот город, каждый его растреклятый закоулок, как знает и людей с их слабостями и притворной силой. Он привык играть.