– Ну ладно. Но это и не дорнова, которую мы нашли в Аханастане, – замечает Шара. – Это тебе не какой-нибудь бесенок или мелочь пузатая, которую ты привык пачками убивать!
Вглядевшись, она понимает, что смотрит на здоровенную пустую раму. Та стоит на полу всего в нескольких ярдах, и ничего, естественно, не дергалось – точнее, это тень от рамы плясала на стене в дрожащем пламени свечек.
– «На горе у камня, ждет нас там награда! Святая святых! На горе у камня, ждет нас там награда! Святая святых!»
Она бежит через замерзшие холмы, по грязным тропинкам, мимо мокрых рощиц. Она бежит, не давая себе роздыху, пока легкие не обжигает дыхание, а ноги не перестают слушаться.
В прошлый раз вокруг почти ничего не изменилось, но в этот… о, здесь все по-другому! Белый город исчезает, а сверху льется фиолетово-голубоватый свет утра. Вокруг бесплодные песчаные горы. Из меловой почвы торчат искривленные деревца – они низко пригибаются к земле, словно пасущиеся животные.
– Сущие дикари, не правда ли? – сказал он.