Дело даже не в масштабах разрушений – хотя масштаб был поистине огромен. Дело в природе этих разрушений: они настолько не укладываются в привычные понятия, что мы – сайпурцы, континентцы, вообще все, кто пережил Миг или родился после, – даже не можем представить себе, что потеряли.
В темной комнате медленно течет время. Неужели он уснул?..
«Интересно, – думает она, – он точно здесь историческими разысканиями занимался?»
– Простите! – кричит Шара в окно. – Простии-иите!
Они неслышно взбегают вверх по лестнице, подобно волкам, мчащимся сквозь зимний лес. Чейшек весь дрожит от радости, возбуждения и ярости. Он сейчас – воплощение карающей праведности, он выныривает из холодной ночи и обрушивает возмездие на предателей, грешников и погрязших в мерзости невежд. Он, правда, ожидал большего: сплетения обнаженных тел, оргии с заграничным спиртным, тяжелого запаха ладана, плывущего в воздухе над потерявшими стыд… Чейшек слыхал, что под Кивосом, к примеру, есть места, где – с подачи мерзостного Сайпура, естественно, – женщины ходят по улицам в платьях, что едва прикрывают их… их…
– Сигруд тоже, – бормочет Шара. – Значит…